– Я не собираюсь здесь оставаться после того, как все закончим. Я ее убиваю, тело сжигаем, и я сматываюсь из Олдкасла. Прыгаю на паром до Норвегии. Ты все еще дружишь с тем рыбаком из Фрейзербурга?

– У тебя что, и паспорт в полном порядке? У меня такое чувство, что пограничная служба будет очень тобой интересоваться.

Глухой металлический стук у меня за спиной. Я повернулся – там стояла доктор Константайн, закутанная в пуховик, в челюстях зажата сигарета. Прикурила от зажигалки, помахала мне рукой.

Я помахал в ответ. Показал на прижатый к уху телефон. Отвернулся.

– А как там Билли Шариковая Ручка?

Вздох.

– Я посмотрю, что можно сделать.

Детектив-суперинтендант Джейкобсон, мощно двигая плечами, вылез из кожаной куртки. Тонкий слой белых крапинок, прилипших к плечам и макушке, таял в тепле разорившегося паба. Он повесил куртку на спинку стула:

– Как у вас дела?

Хантли раскинул в стороны руки, как будто собираясь его обнять:

– Ты был великолепен!

– Не напрягай, Бернард, после сегодняшнего утра ты еще в отрицательном балансе в моих бухгалтерских книгах.

– О! – Руки поникли.

– Пицца осталась? – Джейкобсон пересек комнату, подошел к барной стойке и стал открывать коробки одну за другой. – Корки, корки, корки…

Шейла кивнула на груду стульев и столов в углу комнаты:

– Я вашу там спрятала, чтобы ее найти не смогли. Уже, наверное, остыла.

Он взял коробку с пиццей, открыл, достал треугольный кусок и сунул его конец себе в рот. Закрыл глаза, пожевал.

– Ах-х… Так-то лучше. Теперь на пресс-конференциях ничем приличным не угощают. Только вода из бутылок и ужасный кофе. И куда подевалась тарелка с сэндвичами?

Хантли налил красное вино в протертый галстуком бокал:

– Что касается пресс-конференции… – Прокашлялся. – Дональд там был?

Откинувшись на спинку стула, Шейла простонала:

– Только не начинай снова.

Он напрягся:

– И вовсе не нужно так себя вести.

Она, приторно-плаксивым голосом:

– А Дональд там был? Он спрашивал про меня? А вам не показалось, что он плакал? А может быть, он набрал вес? Он встречается с кем-нибудь?

– И совсем не нужно быть гомофобом.

– Я не гомофоб, просто я против того, чтобы взрослые мужики вели себя как капризные девочки-тинейджеры. И вообще, ты должен мне семнадцать фунтов и шестьдесят три пенса.

Джейкобсон взял бокал с красным вином и одним глотком опорожнил его наполовину.

– Дональда там не было. Суперинтендант Найт отправил его выяснять, кто из бывших коллег Эша слил в прессу информацию о том, что Потрошитель убил Клэр Янг.

Клянусь, это выглядело совсем неплохо. Какой-то засранец, совершенно из другого подразделения, проверяет криминальный отдел полиции Олдкасла на предмет совершения должностного преступления? Похоже, они сплотились так быстро, что хлопок от перехода через звуковой барьер можно было в Данди услышать.

Остатки красного исчезли в глотке Джейкобсона. Он протянул бокал Хантли, чтобы тот налил еще.

– Я там переговорил с парой ребят. Похоже, что Клэр пошла на работу в семь пятнадцать, в четверг вечером, но на работе так и не появилась. Подруги, с которыми она снимала квартиру, сообщили о том, что она пропала в пятницу, во второй половине дня, когда не появилась дома. А гении из дивизиона в Олдкасле отнеслись к этому серьезно только тогда, когда тело Клэр было обнаружено вчерашним утром. – Он отхлебнул красного, процедил сквозь зубы и кивнул в мою сторону: – Просто великолепно будет выглядеть, когда об этом узнают в газетах.