— Так, стало быть, «Селектор» не организация? Эта самая известная группа футбольных хулиганов?

— Вы это у меня спрашиваете?

— А вы что — не можете дать ответа? Насколько нам известно — вы ее лидер.

Фитчет откровенно рассмеялся:

— Ну… вы даете…

Джарвис, хмыкнув, почесал переносицу.

— Ну что ж, Гарри, коль скоро вы не хотите помогать следствию… — произнес он, — вы создаете мне определенную проблему. Мы ее, конечно, решим со временем. Когда я задавал те же вопросы вашему другу — так, кажется? — Алексу Бейли сегодня утром, он мне давал совершенно другие ответы.

Лицо Фитчета оставалось совершенно неподвижным, но в глазах отразился мгновенный испуг. Наступил момент паники.

Вильямс это заметил и тихо порадовался работе шефа.

— И что же он вам такое сказал? — с некоторой натугой в голосе произнес Фитчет.

Джарвис обратил внимание, что голос измелился. Все та же спесь — и в то же время легкое замешательство.

— Несколько иное. Его ответы могут не совпасть с вашими.

Фитчет провел рукой по лбу, словно смахнув паутину, и затем склонился к адвокату, о чем-то переговариваясь. Через некоторое время адвокат ответила:

— Мой клиент не может отвечать на вопросы, относящиеся к чужим показаниям, если вы не предоставите их в письменном виде. По-моему, это и так ясно, инспектор.

Джарвис ответил с усмешкой:

— Ну, еще бы. В таком случае, продолжим, если вы не имеете ничего против?

Адвокат, однако, еще не кончила:

— Мой клиент хотел бы сначала сходить в туалет, если вы не возражаете. У него возникла такая потребность. Это предусмотрено процедурой допроса.

Джарвис снова усмехнулся, на этот раз более явно:

— Ну, какие могут быть проблемы. Вильямс подался вперед:

— Дело в том, леди, что по расписанию, — он сверился с бумагами, — посещение туалета во время допроса предусмотрено в 14.15, совместно с водными процедурами. Таков закон, леди. Выключив диктофон, он встал:

— Подождите минуту, сейчас я утрясу этот вопрос.

С этими словами он покинул помещение. Джарвис незыблемо продолжал оставаться на своем месте, не отрывая глаз от Фитчета. Все так же уверенно улыбаясь. Время от времени он возвращался к своим записям, деловито перелистывая и черкая в них. Во всяком случае, победа пока оставалась на его стороне.

Гарри Фитчет стоял перед писсуаром и победы отнюдь не праздновал. Уставившись на белые кафельные плитки, он размышлял. Ему давно было интересно узнать, что же за ерунда такая — разговор со следователем — и что при этом чувствуешь, но такого он никак не ожидал. Что — это и называется допросом? Все ни к месту, перескакивание с одного на другое — он уже и не помнил, о чем был разговор и что он сказал следователю. Что за дела — уже в самом начале начинаешь терять предметную нить разговора и, что называется, перестаешь следить за базаром. Единственное, что он понял, случись хоть одна ошибка, и этот гребаный коп завалит его. Второе — это комната. Маленькая и темная, как у негра в заднице. Единственное окошко над дверью. Смешно сказать, всякий раз, как он зажигал сигарету, становилось хреновей. Но что поделаешь, надо держаться изо всех сил. Нельзя позволять легавым узнать, что ты ослаб, что готов сдаться. Тут же набросятся, псы. Тряхнув головой, он снова вернулся мыслями к Алексу и к тому, о чем с ним базарили полицейские.