– Мадмуазель! – подхватил парень радостно.

– Так вот, мадмуазель живет здесь. А ты кто такой?

– Я принц. – сообщил парень. – Мадмуазель. – добавил он поспешно.

– В смысле? – не поняла Яна.

– Просто принц. Но заколдованный. Если мадмуазель соизволит со мной и моим ведром пройтись до вон тех помойных баков, то я поведаю свою грустную историю.

– Красиво поешь. – усмехнулась Яна. – Но девушек приглашают обычно в бар или на дискотеку, но уж никак не на помойку, тебя этому разве не научила маменька или первая школьная учительница?

– Увы. – парень театрально вздохнул и в глазах его блеснули искорки. – Дело в том, что эти помойные баки – тоже не совсем помойные баки. Они заколдованные. На самом деле вон тот с распахнутой крышкой – это заколдованный бар, а вот этот, закопченный, это типичная заколдованная дискотека. Но по дороге я расскажу и про это.

– Ну ладно, валяй. – Яна направилась к мусорным бакам в конце аллеи, а парень пошел рядом.

– Значит на чем я остановился? А, ну да. Я принц. Когда-то я был принцем, жил далеко-далеко отсюда – в городе Москва – в большой башне. Этажей так двадцать пять, с двумя лифтами. На двадцатом этаже жил. И готовился стать великим актером – ну ваще просто в щуку или в щепку.

– Не ругайся. – строго приказала Яна.

– Да ни боже мой. – парень приостановился и поставил ведро на землю, разминая ладонь, на которой красной полосой отпечаталась ручка ведра. – щука и щепка – это названия училищ. Училище – это тоже не ругательство, хотя по звуку похоже.

– Училище – ПТУ что ли?

– Не гони чернуху! – парень строго посмотрел на нее, но тут же поправился, – Мадмуазель! Не опошляйте добрую сказку. Шукинское и Щепкинское – училища театральные. И вот я, то есть принц, должен был учиться там на…

– На суфлера.

– Не, на актера. На Харатяна.

– Какая скука. Мне больше нравится Шварценнегер.

– Во как? – парень посмотрел на Яну с явным интересом. – Ну на Шварценнегера я там тоже собирался учиться. На факультете гантельного дела.

– Тебе что, помочь ведро нести? А то стоишь, ладонь трешь, гантельное дело.

– Помоги конечно. – парень нагло кивнул на ведро.

Яна опешила.

– Отставить. Шварценнегер, волоки сам.

– Есть! – Парень взял ведро и неторопясь потащил его дальше. – Значит тут прилетает злой колдун с повесткой, и не успел я выучить стишок и басню, как произносит он заклинание и превращает меня в зеленую жабу. Жаба зеленая, сапоги черные, портянки серые. – парень схватил ведро обеими руками, с натугой поднял и перевернул в раскрытый бак. Со звяканьем посыпались обломки кирпичей и остальная труха.

– Вот, значит, теперь я живу на этом болоте и жду пока придет прекрасная принцесса, поцелует меня и в тот же миг я превращусь обратно в принца – будущего Шварценнегера. Потом поженимся венцом да холодцом, нарожаем детей полну горницу, будем жить долго и счастливо и умрем в один день от одной и той же инфекции, как покажет потом эксгумация.

Яна весело засмеялась. Определенно парень ей нравился.

– А целовать следует сюда. – парень лихо сдвинул набок пилотку, и повернул к Яне чисто выбритую щеку, умильно улыбнувшись при этом.

Яна встала на цыпочки и чмокнула его в щеку, чуть порозовев от удовольствия.

– Спектакль был хорош.