Как бы там ни было, приехав на дачу в Кратово на очередные выходные, тетя Оля объявила, что оформление документов наконец завершилось. По этому поводу она дарит Осиповым машину. Так и сказала: «Вашей семье», а не именно Михаилу Леонидовичу. Может, потому (по крайней мере, бабушка Эльза раньше такое подозрение несколько раз высказывала), что была она тайно влюблена в Мишу и боялась это обнаружить.

Глаз у Михаила Леонидовича блеснул, но на словах жены: «Оля, спасибо! Но это невозможно!» – потух. Он и сам понимал, что принимать такой подарок как-то неловко. Даже двусмысленно. Вадим обратил внимание, – бабушка Эльза при этом разговоре внимательно, в упор смотрела на зятя.

Михаил Леонидович поддержал Илону:

– Оля, спасибо тебе! Но такой подарок мы действительно принять не можем. Да и ездить я не умею

– Не умеешь, потому что не на чем! – Тетя Оля, давно уже все придумавшая, сдаваться не хотела. Она действительно любила семью Осиповых, они ей были самыми родными и близкими, заменившими собственную семью. И нереализованное чувство благодарности все время терзало ее. Будучи немного мистиком, тетя Оля убедила себя в мысли, что и наследство-то перепало ей исключительно для того, чтобы она могла отблагодарить Осиповых. Сами они никогда машину купить не смогут. Доходы не те.

– Ты хочешь, чтобы я все время сходила с ума от страха? – Илона привела с ее точки зрения убийственный аргумент. – Мало мне мопеда Вадима?!

Бедная тетя Оля поняла, что чуть было не совершила нечто страшное, обидное и явно направленное против интересов собственной кузины. Она сникла.

– Ну, я только предложила – решайте сами. Мое желание не изменится, но… – замялась, опустила глаза на чашку с чаем и, явно совершая внутренний подвиг, закончила, – я свое дело сделала, машина у вас есть. Если откажетесь – это будет ваше решение.

– Закрыли тему! – подытожил Михаил Леонидович.

Бабушка Эльза расслабилась.

Так легко, как родители, отказаться от перспективы заиметь в семье автомобиль Вадим не мог. Поэтому, когда в воскресенье утром тетя Оля уехала на день рождения к какой-то из своих подруг, он сходу бросился в атаку.

Простой вопрос: «А почему, собственно, не принять подарок?» – вызвал бурю эмоций. Отец, сам расстроенный принятым накануне решением, да еще обозленный заданным на сон грядущий вопросом жены: «А что это Оля решила тебе машину подарить?», набросился на сына. Стал вещать, что он не привык жить за чужой счет, а вот Вадим – привык, что он сам всего в жизни добился и хотел бы видеть сына таким же.

Илона, вопреки своему обыкновению, Вадима защищать не стала, а, наоборот, подлила масла в огонь: нельзя принимать подарки, которые к чему-то обязывают, слишком дорогие и незаслуженные (при этих словах она выразительно посмотрела на мужа).

Вадим вскипел. Не столько потому, что понял – машина уплывает назад за американские горизонты, сколько от неадекватности наскока на него со стороны родителей в ответ на простой вопрос.

Неожиданно для самого себя Вадим выдал:

– Убедили. Каждый принимает решения сам, исходя из своего видения мира. Я прав?

– Прав, – поддержала наивная мама, не привыкшая пока к умению сына обращать в свою пользу каждое произнесенное слово.

– Ну, тогда вот что я вам скажу. – Вадим разозлился на самом деле, но в еще большей степени поднимал градус конфликта. – Обещаю: если вы не принимаете подарок, я покупаю мотоцикл. Точка!

Он быстро сбежал с террасы, завел мопед, для пущей убедительности погазовал несколько минут и рванул в Малаховку.

Когда он вернулся поздно вечером (между прочим, затемно), родители дозрели.