Подозрительно, вот и остановили.

— А что ты думал бомж будет делать, когда милицию увидит?

У него сотка была, — вмешался сержант. — Сотка баксов.

Полковник Савельев заинтересовался:

— Где?

— Обыскиваем-обыскиваем — найти не можем.

А точно, в руках видел. Он еще к девушке приставал.

Все предлагал купить.

— Где та девушка?

Ребята огляделись.

— Вон, кажется.

— Приведи ее.

Та подтвердила — да, бомж приставал, просил купить сотку.

— Выкинуть ее он не мог, — убежденно сказал Савельев. — Ищите.

Вдруг его озарило:

— А чего-то он все молчит? А ну-ка мужик, открой рот!

Труба подальше за щеку запихнул языком скомканную сотку и широко открыл рот. Так, как это делает ребенок на приеме у врача:

— А-а-а!

— А теперь только попробуй закрыть.

Савельев сам сжал пальцами скулы бомжа и оттянул щеку. На язык упала скомканная сотка.

— А пакетик у тебя, сержант, есть? — спросил Савельев.

Сержант вытащил из кармана небольшой полиэтиленовый прозрачный пакетик, предназначенный для сбора вещественных доказательств.

— Теперь выплюнь сотку.

Зеленая бумажка оказалась внутри пакета.

— Может, в опорный пункт его сдать?

— Там его знают! Пожалеют и выпустят. А нам он еще пригодится. Небось, знает, кто здесь на вокзале торгует.

Трубу поволокли к машинам. Раскололся он быстро, лишь только понял, в чьи руки попал. Это вам не менты, не простой патруль, а трое собровцев в масках, с автоматами.

Савельеву мало верилось в то, что рассказал Труба. Но даже если только десять процентов правды было в словах бомжа, стоило проверить.

«Вот и пиво само идет»!

Но тут ему показалось, что уж слишком много ног топчет пол.

"Вот же падла! — подумал герой афганской войны. — Говорил ему, мужиков с собой не приводить.

Они на хвост сели, на халяву"

Но тут в проеме вместо добродушного Трубы показался собровец с автоматом.

— Не двигаться, милиция!

Не решаясь тронуть здесь что-нибудь без разрешения командира, сержант вызвал Савельева по рации.

— Хрен знает, что здесь делается, товарищ полковник. В самом деле, мужик какой-то проволокой к горячей трубе привязан. На столе еще баксы. И бомж с орденами на груди его караулит. Говорит, какую-то ахинею про бандитов, про нападение на конвой…

Когда же Савельев спустился в теплотрассу, то его ожидал новый сюрприз. Документы у Щукина оказались на руках, и когда сделали запрос, выяснилось, что сам Щукин находится в розыске, потому как является лицом, на которого зарегистрирована фирма «Долида», чьи машины были расстреляны на подходах к мосту через Оку.

Ни разу до этого не попадавший в руки милиции Стресс, всегда уходивший от погони, бездарно оканчивал свою карьеру. Он собирался молчать, прекрасно понимая, что любое слово, сказанное им, может обернуться против него, и каждое прибавит пару лет к сроку. К несчастью бандита, у Щукина была цепкая память. Он прекрасно помнил все, что Стресс выдал Комбату.

Про Курта полковник Савельев кое-что знал сам.

И тут появлялась возможность захватить его прямо на базе. Времени, чтобы испрашивать разрешение на новую операцию, не оставалось. И Савельев решил, что успех, которого он достигнет, вполне сможет служить ему оправданием за недоведенную до ума сегодняшнюю операцию по отлову торговцев наркотиками.

Весь личный состав, имевшийся в его распоряжении, сел на машины, а сам Савельев в «уазике» ехал впереди колонны.