|
— Бедняга Филипо, — сказал министр, и я подумал, что мы услышим наконец официальную версию о его кончине. — Что с ним случилось? — спросил мистер Смит с похвальной прямотой. — Боюсь, мы этого никогда не узнаем. Он был человек угрюмый, со странностями, и, должен вам сказать, профессор, с финансами у него не все в порядке. Было там одно дельце с водопроводной колонкой на улице Дезэ... — Вы намекаете, что он покончил самоубийством? Я недооценил мистера Смита. Ради высокой идеи он мог и схитрить, сейчас он решил не открывать своих карт. — Может, и так. А может, он стал жертвой народного гнева. Мы, гаитяне, привыкли расправляться с тиранами по-своему. — Разве доктор Филипо был тираном? — Люди с улицы Дезэ не простили ему этого надувательства с водой. — А теперь водопровод пустят? — спросил я. — Это будет одним из моих первых мероприятий, — взмахом руки он обвел папки на полках у себя за спиной, — но, как видите, забот у меня немало. Я заметил, что остальные скрепки на многих из его «забот» заржавели от длинной череды дождливых сезонов: видно, «заботам» этим еще долго суждено здесь лежать. Мистер Смит умело возобновил атаку: — Значит, о докторе Филипо все еще нет никаких известий? — Как выражались у вас в военных сводках, «пропал без вести, есть опасения, что убит». — Но я был на его похоронах, — сказал мистер Смит. — Где? — На его похоронах. Я наблюдал за министром. Он ничуть не смутился. Издав отрывистый лай, который должен был обозначать смех (мне вспомнился французский бульдог), он заявил: — Никаких похорон не было. — Да, их прервали. — Вы и представить себе не можете, профессор, как клевещут на нас наши враги. — Я не профессор и видел гроб собственными глазами. — Гроб был набит камнями, профессор... простите, мистер Смит. — Камнями? — Точнее говоря, кирпичами. Их привезли из Дювальевиля, где мы строим наш прекрасный новый город. Крадеными кирпичами. Мне бы хотелось показать вам как-нибудь Дювальевиль, если вы выберете утром время. Это наш ответ на постройку города Бразилиа. — Но при этом присутствовала его жена. — Бедная женщина, она — надеюсь, помимо своей воли, — стала игрушкой в руках бессовестных людей. Владельцы похоронного бюро арестованы. Я отдал должное его находчивости и воображению. Мистер Смит был на время усмирен. — Когда их будут судить? — спросил я. — Следствие займет некоторое время. Заговор широко раскинул свои щупальца. — Значит, это вранье, будто труп доктора Филипо во дворце? Говорят, его превратили в упыря и заставляют работать по ночам? — Все это только суеверия, мистер Браун. К счастью, наш президент избавил страну от суеверий. — В таком случае ему удалось то, что не удалось иезуитам. Мистер Смит нетерпеливо нас прервал. Он сделал все, что мог, для доктора Филипо, и теперь его внимание целиком занимала его миссия. Ему вовсе не хотелось настраивать против себя министра неуместными разговорами об упырях и суевериях. Министр весьма благосклонно слушал его, выводя карандашом какие-то каракули. Это не означало, что он не слушал, — я заметил, что он чертил больше знаки процентов и плюсы; минусов там не было. |
