— Лосев! — я никогда еще не называл его по фамилии. — А не кажется ли вам, что это уже слишком? Я вкладывал все силы и время в этот модуль, зимнюю сессию чуть не завалил. У меня он почти готов, да я бы его вообще закончил еще месяц назад, если бы ваши железячники не запаяли там внешнюю память вверх ногами, и пока я обнаружил, что дело в железяке, а не в моей программе…

— А ты не ори! — побагровел Лосев. — Я еще не знаю сколько дырок отыщется в том, что ты наваял. Ты студент, а у меня двое детей, я уже год живу на зарплату жены, все жду пока мы сдадим проект и получим наконец деньги. И пашу я целые дни, а не являюсь как ты через день к вечеру!

— Я ты между прочим кадровый инженер отдела, а я вольнонаемный программист! — я разозлился не на шутку. — И кстати хамить не надо, я уже сегодня одному кадру по ухе съездил.

— А ты мне не угрожай! — Лосев встал. — Я говорил Михалычу, что надо брать кадрового программиста, а он: «денег нет, денег нет, найдем какого-нибудь студента, хакера, который за копейки все наладит».

— Вот так и сказал Михалыч? — я опешил.

— А ты как думал? — заорал Лосев мне в лицо. — Тебе за всю работу Михалыч сколько обещал? Шестьсот, правильно?

— Четыреста…

— А вот так даже? В смете правда стоит шестьсот, но не важно. А знаешь сколько стоит такая работа у профессионального программиста микрокристаллок? В три раза больше!

— Да врешь ты все!

— Да ты просто дурак еще маленький. И упорный как ишак!

— Сядь угомонись. Нечего на меня орать. — Я легонько ткнул его в грудь, и он грузно повалился обратно на стул.

— А ты руки не распускай, я сейчас вызову милиц… — Лосев осекся, понимая неуместность угрозы. — Ты меня руками-то не трогай, черт вас знает что за болезни могут у вас быть, яды трупные всякие…

Он брезгливо оглядел свой пиджак в том месте, где я ткнул его рукой.

— Скотина ты Лосев, — сказал я. — Я умер сегодня, а ты так разговариваешь.

— Да хоть трижды умер! — опять вскинулся Лосев. — Эка невидаль-то! Нашел, понимаешь, заслугу! Не ты первый, не ты последний в этом мире. Все рождаются и помирают. Ты же не гордишься что ты родился на свет? И нечего бахвалиться, что помер. Каждый когда-нибудь да помрет. Я тоже лет через десять-сорок преставлюсь, а может и раньше от такой жизни, ну и что теперь, требовать чтобы мне все кланялись и честь отдавали?

— Да пошел ты, Лосев, к черту. С таким уродом разговаривать — только настроение портить.

— Ах, настроение у нас испортилось! — протяжным тонким голосом откликнулся Лосев. — Батюшки светы! Какие мы гордые, мы нынче ходим по миру аки тень отца Гамлета, и все нас встречают чаем, да пирогом, да слезою светлою! А мы значит такие возвышенные и дум блаженных полны! Ходим, повышаем себе настроение. А тут такой-сякой Лосев пристал со своими делами суетными и портит нам наше настроение!

— Знаешь, я хоть человеком помер, а ты помрешь свиньей, — я повернулся к двери.

— Э, куда направился? — встревожился Лосев.

— А что такое? Ты уже милицию для меня вызвал?

— А вот эту херню, которую ты тут наваял, ты значит нам так и бросишь, да? — Лосев ткнул пальцем в монитор.

— Нет, знаешь ли, я сегодня сюда работать пришел!

— Хорошо устроился! А кто теперь в этой ерунде разберется?

— Да уж не ты наверно, ты и в своей-то не очень разбираешься, а микрокристаллку за всю жизнь только на моем столе и видел.