Мисс Бартлетт уже устроилась в туго набитом кресле, своим цветом и очертаниями напоминавшем помидор. Она беседовала с мистером Бибом, и в процессе разговора ее узкая вытянутая головка ритмично раскачивалась взад-вперед, словно хотела пробить находящуюся перед ней невидимую стену.

— Мы так признательны вам, — говорила Шарлотта. — Первый вечер значит так много. Когда вы вошли, мы едва не стали участницами пренеприятнейшей сцены.

Священник выразил свое сожаление.

— Кстати, вам не знаком пожилой человек, сидевший за столом перед нами? — спросила мисс Бартлетт.

— Это Эмерсон, — ответил мистер Биб.

— Он ваш друг?

— Скорее приятель, как это обычно бывает в пансионах.

— Тогда я умолкаю.

Но священник вынудил ее продолжить.

— Я нахожусь здесь в качестве, так сказать, компаньонки и наставницы своей юной кузины, — сказала Шарлотта, — и с моей стороны было бы необдуманно подвергать ее опасности зависеть от обязательств по отношению к совершенно незнакомым людям. Манеры этого человека оставляют желать лучшего. Я же действовала из самых лучших побуждений.

— Ваш поступок совершенно естественен, — сказал священник. Лицо его стало задумчивым, и через пару мгновений он добавил: — Хотя, если бы вы приняли его предложение, большого вреда не было бы.

— Никакого вреда, я совершенно согласна. Но нам не хотелось брать на себя никаких обязательств.

— Эмерсон несколько странный человек, — сказал мистер Биб и замолчал. После минутного колебания он вновь заговорил: — Я не думаю, чтобы он пожелал как-то воспользовался тем, что вы приняли его предложение. Вряд ли он даже рассчитывал на благодарность с вашей стороны. У него есть одно хорошее качество, хотя я и не уверен, что оно такое уж хорошее, — он всегда говорит то, что думает. Эмерсон живет в комнатах, достоинства которых совершенно не ценит, и считает, что эти достоинства могли бы оценить вы. Он совсем не думал о каких-то с вашей стороны обязательствах; еще меньше он стремился демонстрировать хорошие манеры. Это очень трудно, по крайней мере для меня, понять человека, который всегда говорит правду.

Люси, до сих пор не участвовавшая в разговоре, искренне обрадовалась:

— Я надеялась, что он хороший человек. Я всегда верю в то, что люди хорошие.

— Я полагаю, вы правы. Он очень хороший и очень скучный. Я отличаюсь от него во всех отношениях. Кроме того, надеюсь, что и вы отличаетесь. Правда, Эмерсон принадлежит к тому разряду людей, с которыми скорее не соглашаешься, чем подвергаешь критике. Когда он впервые появился здесь, здешних обитателей возмутило его поведение, что было совершенно естественно. У него нет ни капли такта, а его манеры… я не хочу сказать, что у него плохие манеры, но он никогда не может удержать своего мнения при себе. Мы едва не пожаловались на него нашей наводящей тоску синьоре, но я рад сообщить, что мы вовремя передумали.

— Могу ли я из этого заключить, — проговорила мисс Бартлетт, — что он социалист?

Мистер Биб принял к сведению это удобное слово, слегка, впрочем, дрогнув губами.

— И вероятно, — продолжила Шарлотта, — сына своего он воспитал тоже социалистом?

— Я плохо знаю Джорджа, — ответил священник, — поскольку он еще не научился говорить. Похоже, он весьма милое создание, к тому же неглуп. Понятно, он наделен отцовскими манерами, и вполне вероятно, что он тоже социалист.

— О, какое облегчение! — воскликнула мисс Бартлетт. — Так вы полагаете, нам следовало принять их предложение? И вы считаете меня излишне подозрительной и глупой?

— Ни в коей мере! — ответил мистер Биб.