по моим делам она не проходит? Мои дела какие? Убийство Поляничева, а

благодаря тебе, еще и убийство Лушина с попыткой присвоения чужой

интеллектуальной собственности. И никакой Дорошиной с ее украденной

чернильницей. Фирштейн?

– Фирштейн, – согласилась Алина.

Теперь, сидя в выстуженной бабушкиной зале, она размышляла, грея руки о

радиатор, обязана ли сообщить незнакомой Нине Михайловне про коварство ее

старинного приятеля или так сойдет? Кажется, не обязана. Узнает ведь рано или

поздно все равно. Да и чем ее порадовать? Если только предупредить, да и

предупреждать, вроде, не о чем. Засядет теперь завистливый и злобный дедуля

на нары, а там как Бог даст.

Алина, повздыхав, как старушка, встала и направилась в переднюю, за

телогрейкой. Она никуда не спешит. Натопит печку, согреет чайку. Мусор заметет. А

когда огонь в печи погаснет, поедет потихонечку домой.

Когда она в ватнике и бесформенной бабкиной юбке, надетой для тепла

поверх джинсов, прижав к животу охапку деревянных чушек, взошла на низенькое

крылечко, сзади нее, со стороны раскисшей деревенской улицы, послышался шум

подъезжающей машины, скрип тормозов, резкий звук захлопнувшейся дверцы.

«Он все-таки приехал», – с растерянной радостью подумала Алина и

почему-то испугалась, с сухим стуком рассыпав полешки из задрожавших рук в

жухлую траву возле ступенек.

Длинными журавлиными шагами Егор преодолел путь от заляпанного

«форда» до скрипучей калиточки палисада и, справившись с деревянной

щеколдой, стремительно прошагал по посыпанной пестрым гравием дорожке к

крыльцу, на котором замерла сусликом Алина. Возле нижней ступеньки

остановился, сунув руки в карманы. Проговорил:

– Ты извини, что так долго не приезжал. У меня было одно важное дело, и я

хотел его поскорее закончить. Вот, закончил. Могу показать результат. Поехали?

Одним махом он оказался рядом с Алиной и, ухватив ее за ватные плечи,

повлек с крыльца к машине прямо в бабушкиной телогрейке и юбке. Алина

очнулась, заверещала что-то типа «Погоди, Егор, мне же переодеться надо». А тот

сказал весело: «Может, ну его, так сойдет?». Алина стала возражать и

возмущаться и, не заходя в дом, сняла с себя экипировку прямо в сенях, сбегала и

проверила, выключен ли обогреватель, а потом, торопясь и путаясь в рукавах,

влезла в новенькую беннетоновскую курточку и, бестолково тыкая ключом в

замочную скважину, заперла, наконец, дверь.

– Как ты меня здесь нашел, Егор? – запыхавшись, спросила она. Он

невозмутимо ответил:

– Я решил познакомиться с твоим отцом. Мне пришлось немножко

помотаться по Москве, пока я его настиг в одном дилерском центре по продаже

запчастей.

– Познакомиться с папой? Зачем? – по-настоящему удивилась Алина.

– Ну как зачем? Решил его подкупить умом, образованностью и деловыми

качествами, чтобы впоследствии принять участие в кастинге.

– Э… в каком кастинге, Егор? – все еще не понимала Алина.

– Что значит, в каком? Ты же мне сама поведала, что спутника жизни тебе

будет выбирать твой батюшка, правильно? Кого он выберет, за того и замуж

выйдешь. Но ты особенно не рассчитывай, у меня это был так, порыв. Хотя,

знаешь… Запас, он карман не тянет, согласна?

– И что он тебе ответил? – пропустив мимо ушей хамство про «не

рассчитывай», напряженно спросила Алина.

– Он ответил, что ты большая шутница, но чувство юмора у тебя хромает.