Я увидел на лице Сергея Андреевича ухмылку. Отметил, что капитан нетерпеливо постукивал по портфелю пальцем. Лишь сейчас сообразил, что милиционер явился сюда не для разговора со мной — по другим делам. И теперь Александров чего-то ждал. Или кого-то.

— Обидно, — сказал Сергей Андреевич. — Поймал серийника, а его дело дали не мне. Да ещё и подозрениями измучили. Идёт служебное расследование, между прочим. Не нравится им, видите ли, что я хожу по вечерам с оружием. А как ещё мне проверять сигналы граждан? Безоружным против бандитов с молотками идти? Или бросаться на них с кулаками? Нет в жизни справедливости. Да!..

Он повернулся ко мне.

— Я ведь вам, Александр Иванович, ещё не сказал самое главное! Всё. Написал признательные показания ваш заведующий кафедрой. Как только ему зачитали показания Альбины Александровны — будто стержень из гражданина Валицкого вытянули. Признался он в двух убийствах женщин осенью. И ещё сознался в пяти изнасилованиях — неожиданно даже для нас.

Капитан покачал головой.

— А ведь мы те случаи и не связывали в серию, — сказал он. — Скажу вам по секрету, Александр Иванович: наше начальство не любит… серии. Нападения на женщин случились в разных районах города в прошлом и позапрошлом году. О паре дел я сегодня услышал впервые — от коллег. Одна его жертва даже заявление не написала. Будем выяснять. Что интересно, у нас было описание преступника!

Сергей Андреевич хмыкнул.

— Летом у него случилась осечка. В Сельском районе. Бойкая там девица ему попалась — легкоатлетка, призёрша городских соревнований. И не из пугливых. Сама насильника отлупила — Валицкий еле сбежал. Завтра гражданка явится для опознания преступника. Уже пригласили её. Кроме того, мы подняли старые ориентировки. Она его неплохо тогда описала — один в один гражданин Валицкий получился. Как не опознали? М-да.

Александров пригладил усы.

— После неудачи с той гражданкой Валицкий и взялся за молоток, — сказал он. — Заявил сегодня, что они сами во всём виноваты. Нет, не так. «Она сама во всём виновата» — вот его точные слова. Обо всех своих жертвах он говорил, как об одной женщине. Он и в лицо-то своих жертв не помнит — только места, где на них нападал. Вот таки дела. Мужики сказали: с головой у него… беда.

Сергей Андреевич постучал пальцем по виску. Снова блеснули седые волоски. Я удивился, что не замечал их раньше — ни когда беседовал с капитаном в отделении милиции, ни на улице, около университета (не засеребрилась его седина и в свете фонаря — в субботу вечером).

— Ну, а что касается того медальона…

Александров посмотрел мне в лицо.

— Александр Иванович, пока это закрытая информация, но вам я её сообщу, — сказал он. — Гражданин Валицкий Роман Георгиевич чистосердечно признался в убийстве гражданина Александра Захаровича Нежина, отца Альбины Александровны, совершённом в июне тысяча девятьсот шестьдесят третьего года. Не стал отпираться, когда ему зачитали показания Альбины Александровны о том медальоне.

Капитан прикоснулся к усам. Я присмотрелся, но седых волос в них не увидел. Вспомнил, что в прошлой жизни у меня седина первым делом появилась именно на лице (потому после сорока и не отращивал ни усы, ни бороду — надеялся выглядеть молодым).

— Гражданин Валицкий описал способ убийства. Рассказал, где спрятал тело, и как избавился от мотоцикла жертвы. Изобретательный, надо признать, гражданин! Без его признания доказать убийство Александра Нежина было бы сложно, почти невозможно.