Ремесленные училища и школы ФЗО за годы войны подготовили для страны два миллиона четыреста шестьдесят тысяч молодых рабочих. Учащиеся трудовых резервов изготовили в учебных цехах и мастерских 6 миллионов мин, 26 миллионов деталей различного вооружения, много тысяч металлорежущих станков и на 110 миллионов рублей разных инструментов. Они отремонтировали 11 тысяч паровозов, 100 тысяч вагонов, 5 тысяч тракторов и комбайнов. Они проложили 2 тысячи километров железнодорожных путей, восстановили и навесили тысячу километров линий связи. Обучаясь в училищах и школах еще до перехода на самостоятельную работу, учащиеся дали стране продукции на 5 миллиардов рублей. Таков был вклад трудовых резервов в дело победы, юные друзья.

Не отставала от своих городских друзей и сельская молодежь. Вместе с женщинами-колхозницами она выполняла сельскохозяйственные работы, обеспечивая хлебом армию и сырьем промышленность.

Да, не было такого дела, в котором не принимала бы участия молодежь. Ленинградские комсомольцы создали бытовые отряды, которые в дни блокады помогали ослабевшим ленинградцам. Вот послушайте, что об этом пишет в очерке "Комсомольское сердце" Елена Кононенко:

"Это было в Ленинграде, в самые жаркие его дни. Старый одинокий профессор лежал в комнате, на стенах которой блестел иней. У профессора распухли ноги. В пустой квартире хлопали двери, звенели стекла, гулял ветер. Все из квартиры уехали. Профессор не захотел уехать. Он был стар и слаб. И он решил умереть в любимом городе, если сюда все-таки ворвется дикая немецкая орда. У него был порошок яда, и он берег его. Но он горячо верил, надеялся, что тучи рассеются. Он горячо верил в победу и, напрягая все силы, сопротивлялся слабости, которая овладела его телом. Он каждый день ходил за водой, кипятил ее в маленькой кастрюле на печке-времянке, брился, варил себе кашу... Целый день он слушал радио, трепеща от радости, когда приходили хорошие вести с фронта. Но потом он слег... И растерялся. Он был один. Он почувствовал себя ребенком. Два дня он неподвижно лежал на диване, покрытый шубами, одеялами. Ему было холодно. Он хотел есть. У него деревянели ноги. Телефон не работал. Когда замолчало радио (испортился репродуктор), он закрыл глаза...

В сумерки в комнату пришла девушка в коротком полушубке, в шапке-ушанке.

- Здравствуйте! - сказала она. - Я сейчас затоплю печку и принесу воды. Все будет хорошо. - Она улыбнулась пухлыми, замерзшими губами. Он был изумлен. Он только пошевелил бровями. Все было как во сне. Девушка принесла воды, затопила печурку. В комнате стало тепло. Девушка открыла буфет, нашла крупу, сварила каши и кормила его с ложечки, как маленького. Потом она согрела воду и стала брить его худые щеки, заросшие серой щетиной. Она положила грелку к его ледяным ногам.

- Так хорошо? - спросила она, улыбаясь.

Профессор схватил худенькую девичью руку, прижал к щеке и заплакал.

- Радио завтра исправим... Моя подруга Таня - радистка. И доктора вызовем... А карточки продуктовые дайте - я вам выкуплю, что не получали. Где ваше грязное белье?

"Это сон", - подумал старый профессор и закрыл глаза, прислушиваясь к свежему голосу девушки. Он задремал. Когда он снова открыл глаза, увидел: незнакомка моет пол.

- У вас тут грязь, пыль... так нельзя! Можно заболеть, - строго сказала она. Потом она села на низенькую скамейку около дивана и спросила: - Почитать?

Он не успел ответить. Она достала из кармана тужурки газету и стала читать.

"Нет, это сон", - трепетно подумал старый человек и закрыл глаза. И вдруг не услышал больше девичьего голоса. Испугался, открыл снова глаза и увидел: девушка спит... Газета упала на ее острые колени. Профессор с нежностью смотрел на бледное девичье личико.