Их мечи были типично двуручными, но каждый легко нес это огромное оружие острием, поднятым вверх. Выше них одиннадцать лучников стояли на карете с массивными арбалетами, заряженными и поднятыми кверху. Броня и шлем стрелков из арбалета были созданы из такого же полированного металла, как и у пеших воинов. Обычная кавалькада, снабженная и экипированная таким образом, погибла бы в течение дня в неприветливой стране пустыни, но этот караван продвигался вперед в течение семи дней без остановки. Любой, заметивший эту процессию, закрыл бы глаза и моргнул прежде, чем посмотрел снова. Мудрый человек тогда покачал бы своей головой и отбыл бы торопливо, считая увиденное уловкой уменьшающегося сумрака или причудливого миража.

Человек обладающей больше храбростью, чем благоразумием, если бы наблюдал слишком долго, увидел бы то, что взорвало бы душу и изводило кошмарами до дня смерти.

Если посмотреть ниже безвкусного убранства лошади, то будет видно, что они не имели плоти. Как и лучники, они были скелетами, лишенными кожи, мускулов, сухожилий и всех органов. Все же их кости перемещались в отвратительной пародии на жизнь, бросая этим вызов природе. Медленный, методический марш эскорта также противоречил всему существующему порядку и законам. Ниже шлемов не было лиц живых воинов, только тощие черепа, с темными глазницами. Символы на карете и броне были известным далеко на западе семьсот лет назад. В давно минувшие эры они украшали дворцы, гобелены, и другие атрибуты богов-королей Аментета. Последний король той злой империи, Думахк, пал в жестоком сражении с воинами Кхуфа столетия назад. Свирепые воины Кхуфа — все верные последователи Митры — спустились со своего гористого царства подобно опустошительной лавине, пересекающей самую южную границу Шема и сметающей людей Думахка. Защитники Аментета яростно боролись. Долгой и горькой была религиозная война. Но Думахк и его люди проиграли. Теперь только пыль и ящерицы населяли рассеянные камни разрушенных городов Аментета, и вопли пустынного ветра были единственными звуками, отзывавшимися эхом в пределах крошащихся руин.

Но дочь Думахка пережила опустошение, бежав на восток к Небтху, забрав очень многие свитки из обширного хранилища знаний Аментета. Она передавала их сыновьям, они своим сыновьям. Все же многие из потомков Думахка немного заботились о прошлом и разошлись по другим городам, забывая своё наследие.

Свитки стали обузой и были отданы на попечение священников Сета в большой храм Небтху.

Но не все повернулись спиной к наследию. И хотя прошли столетия, начиная с падения Думахка, все еще жил один потомок, кто мечтал о возвращении древней славы Аментета. Его называли Тевек Тул, последний хранитель веры Думахка. Он лежал теперь в глубине своего черного экипажа, беспокойно шевелясь в полудремоте. В мечтах Тевек созерцал процветающий Аментет в его самые великолепные дни, когда кровь вытекала с жертвенных алтарей его городов красными реками, и боги-короли обладали неограниченной властью. Тевек сначала получил много знаний об Аментете, только изучая иллюстрации в этих крошащихся свитках, но любопытство заставило его узнавать, как понять руны, сопровождающие рисунки. Жрецы Небтху передали основные знания рун Тевеку, когда ему было всего лишь шесть лет; они были впечатлены его рано развившимся схватыванием иероглифов. Teвек проглатывал письмена как голодный человек на банкете. В течение двух лет его навыки превзошли знания жрецов.

Поскольку он дремал тревожно, ум Тевека возвращался назад ко дням его юности, прежде, чем он обнаружил Дощечки Эпитара — ключи к власти, которая побудила его предпринять попытку восстановления империи Аментета. В те дни, он не знал не Дощечек из глины, только свитки, составляющие самое богатое сокровище его предков.

Он часто посещал катакомбы, где хранились те древние свитки Аментета, жадно прочитывая их.