Откашливаясь, она продолжала.

— Диадема Закфрафа, бывшей самой великой высокой жрицей Затха в древности.

Конан ухмылялся насмешливо. В тавернах Замбулы он часто слышал рассказ о судьбе той диадемы.

— Ха! Спустя несколько десятилетий, когда горцы Кезанкиана украли из храма Иезуд, она была найдена! И Тиридатес пошлет простую сотню мужчин, чтобы охранять это? Кайланна покачала головой.

— Он не желал привлекать внимание ко мне. И это не было найдено, это было украдено. Мой отец… получил это от немедийского вора, который поместил умную подделку на ее место, прежде чем храм был сожжен.

— Невозможно! Никаких таких воров не было в жизни. Даже я… хорошо, никакой человек не мог войти в место. Четыре тысячи горцев погибли прежде, чем даже окинули глазом убранство храма.

Кайланна покачала головой.

— Нет ничего невозможно для Тауруса Немедийца. Хотя ты прав, его больше, возможно, нет в живых. Он исчез годы назад, но сначала он добыл диадему, прежде чем он исчез.

— Таурус?! Я встречал его давно, в Шадизаре…, но он не исчезал. Укус дьявольского паука послал его к черту.

Конан содрогнулся от воспоминания о его коротком, но мучительном предприятии с Таурусом. Случайно он и немедиец выбрали ту же самую ночь, чтобы ограбить башню волшебника Яра, не зная о ядовитом охраннике, скрывающемся в её пределах. Конан с тех пор никогда не встречал вора опытного как Таурус. Если кто, возможно, и своровал вещицу Закфрафа из храма в Иезуд, то это только лукавый немедиец.

— Ты знал его? — ее глаза расширились от потрясения. — Хорошо, я предполагаю, что в его профессии, он связался бы со всеми видами головорезов.

Конан поднял бровь, но позволил литься потоку оскорблений. Кайланна вздохнула.

— Таурус был другом моего отца, одним из немногих, кто был добр ко мне.

Тиридатес часто нанимал его для задач, требующих специального таланта. Когда я была ребенком, Таурус приносил безделушки из далеких земель для моего развлечения.

— Да, достаточно приличным жуликом был Таурус… и более благородный чем любой король Заморы, — добавил Конан.

Хотя он сомневался в Кайланне, он был теперь убежден, что ее история имела некоторое сходство с правдой. В конце концов, безжалостный ассури замучил капитана Тусалоса, чтобы узнать местонахождение диадемы.

— Но что с диадемой? — Мы укрыли это по пути. Я покажу тебе это потайное место, но только когда ты сопроводишь меня благополучно к воротам Аренжуна. Я скажу моему отцу, что шемиты украли диадему.

— Я думаю, нет, Ваше величество, — Конан напрягся, раздув ноздри. — Вы должны сказать мне теперь; мы можем достать это прежде, чем мы достигаем Аренжуна.

Кайланна скрестила руки с негодованием и впилась взглядом в Конана.

— Ты действительно спас меня от отвратительной судьбы в этот день, — сказала она, как будто пытаясь убедить себя. — Я признательна тебе за это. Но что тогда может помешать тебе оставить меня, когда я раскрою этот секрет? — Иштар! — Конан выдохнул. — Если Вы подозреваете меня, то можете без усилий как распутная девка непосредственно прогуляться полуголой отсюда к Аренжуну, — Очень хорошо, — она ворчала, скрещивая ее руки. — Тусалос бросил её в водоем у подножия пика Большого Пальца Дьявола, повышающегося у самого западного края Огненных Гор.

— На север, — бормотал Конан, размышляя вслух. — Наш самый короткий путь через северные холмы Кироса и через области Газа. Это не легкая поездка, даже без ассирийских собак, кусающихся за наши пятки. Кром, мы потратили впустую драгоценное время на праздный лепет, когда мы должны были двигаться.