Кайланна быстро расправилась с одним воином. Последний шемит умер несколькими мгновениями спустя, поскольку он повернулся к Конану, получив брошенный кинжал Конана в грудь и нисходящий разрез от Кайланны через живот.

— Белл, Бадб, и Дагон, — задыхался киммериец, опуская руки на свои колени и наклоняясь вперед в истощении. — Немногие женщины или мужчины, обладают Вашим мастерством игры с мечом, девочка! Даже Валерия, Белит, или Kaрелa могли бы считать Вас достойным противником. Где в Девяти Аде Зандру Вы приобретали свой навык? Скажите мне, Вы обучались элитными солдатами Тиридатеса, так как никакая пузатая дворцовая стража когда-либо не владела лезвием так ловко как, Вы.

С открытым подозрением он изучил ее лицо.

Кайланна прислонялась к стене, и устало вздохнула. Она положила свой меч на стол и поглаживала своей рукой лезвие.

— Конан, — медленно начала она. — Я обманула тебя. Сражение разоблачило меня. Но без тебя, я была бы в воротах ада! — Да, дважды я спас Вас, — грубо отрезал Конан.

— Нет, только сегодня вечером, киммериец. Знай, что когда мы встретились в лагере ассири, я не подвергалась никакой опасности.

— Кром, девочка, Вы действительно безумны? Тот мучитель… — …Был мой человек, — прерывала она, — которому приказано было играть роль насильника. Я не знала, что ты убьешь его, хотя это не имеет значения. Он десять прошедших лет был убийцей, заслуживающим быстрого отправления в ад. Что касается моего капитана Тусало в другой камере, то он был одним из моих ассири, кого ты убил днём раньше. Никогда его не мучили; те крики были обманными.

— Для чего? Нет, скажите мне, пока я не знают Вашего истинного лица. Если Вы — принцесса Заморы, я являюсь главным полководцем на всех пиктских землях.

— Гнев вспыхнул в его глазах. — И диадема…

— Не существует, — сказала она, пожимая плечами. — Это был рассказ, чтобы соблазнить тебя.

Конан треснул кулаком об стол.

— Сивитри — имя, данное меня при рождении, — она продолжала. — Я действительно дочь Тиридатеса, хотя он этого не знает. Прежде, чем тот декадентский старый алкоголик отдал предпочтение молодым мальчикам, он держал мою мать как привилегированную наложницу в Шадизаре, я росла там во дворце, но моя мать уделяла мне небольшое внимание, проводя свои дни в наркотическом дурмане и свои ночи в любой кровати, где лучше всего удовлетворяла свои потребности. Она была слаба и в уме и в теле. Я поклялась стать сильной, быть владельцем своего духа и своей плоти. Это стало после того, как я смогла всегда побеждать капитана дворцовой стражи в наших ложных поединках, когда Нефрит… — она остановилась и откашлялась, — когда он, ставший моим наставником, интересовался мной и дал мне цель намного лучше чем я, возможно имела, признай Тиридатес меня непосредственно дочерью.

— Нефрит? — Конан усмехнулся. — Он всего лишь миф. Я воровал всюду от дворцов Немедии в Белверусе до башен Вендии, в Айодхе, и все мужчины знают, что он всего лишь легенда.

— Миф — да, в соответствии с его планом, — ответила Сивитри. — Для чего известность вору? Это приносит нежелательное внимание и возможное крушение.

Конан нахмурился, но не стал возражать, поскольку знал, что это верно.

Лучший вор тот, кто дорожит своей репутацией, сберегая её, так же как и его ценности.

— Не говори о нем, — предостерегла Сивитри. — Те, кто упоминал его имя слишком часто, исчезают.