И, подумав об этом, Конан задумчиво протянул:

    – Осень… осень пришла, Хо… А осенью мудрые драконы улетают на юг. Так что прикажи-ка разворачивать корабль, старый пес! Мы пойдем в море Му.

    Если ты смертен, рассыпься прахом;

    Если ты бессмертен, спи в объятиях вечности;

    Если ты дух, развейся по ветру;

    Если ты призрак, вернись на Серые Равнины.

    Пусть имя твое сотрется из памяти людской,

    Пусть боги и демоны забудут о тебе,

    И ни свет солнца и луны, ни звездные лучи

    Не коснутся больше твоей плоти.

    Стигийское заклинание

    Глава 13. Забвение Рана Риорды

    Тяжелая каменная плита была сдвинута в сторону. Рядом с ней зияла пасть глубокого и узкого колодца: семь локтей в длину, два - ширину, и глубиной в три копья. Эта узкая шахта пронзала основание башни и углублялась в скалу, на которой некогда воздвигли Файон. На каменной плите лежал длинный сверток, расширявшийся с одного конца. Жрец Нем-Эхатон, хранитель Города Мертвых и сам похожий на труп, вглядывался в сверток и плиту, сжимая тощими руками посох.

    Над стенами и башнями Файона плыл Гимн Сна. Первый хор жрецов выводил:

    Что приятнее благ мира?

    Слаще губ возлюбленной,

    Слаще крови врага,

    Слаще мести, выше гордыни,

    Пьяней вина, крепче гранитных стен,

    Глубже пропасти в горах Кешана,

    Темнее ночи?

    Второй хор отвечал:

    Сон, сон, сон…

    Сон вечный, сон крепкий, сон беспробудный.

    Сон приятнее благ мира,

    Сон слаще губ возлюбленной,

    Сон слаще крови врага,

    Сон слаще мести, выше гордыни,

    Сон пьянее вина, крепче гранитных стен,

    Сон глубже пропасти в горах Кешана,

    Сон темнее ночи…

    Жрецы, песнопевцы и заклинатели, пели давно, но голоса их оставались по-прежнему звонкими и сильными; тут, в Файоне, собрали лучших из лучших, одаренных магической мощью и колдовским искусством. Жрецы, однако, не знали, кого - или что - им полагалось заклясть, но это не сказывалось на исполнении древнего ритуала и не лишало его силы. Точкой ее приложения был сверток, лежавший на плите у ног старого Нем-Эхатона.

    Объединившись, оба хора выводили теперь Проклятие Сета:

    Да будут члены твои камнем,

    Да уподобятся они недвижным утесам,

    Да скует их холод Вечной Бездны -

    Так говорит Бог над богами,

    Великий Змей Вечной Ночи,

    Отец Зла, Владыка Смерти,

    Властелин, не знающий жалости.

    Да будет голос твой ветром,

    Да уподобится он стоячей воде,

    Да скует его мороз равнин Асгарда -

    Так говорит Бог над богами,

    Великий Змей Вечной Ночи,

    Отец Зла, Владыка Смерти,

    Властелин, не знающий жалости.

    Да будет душа твоя пылью,

    Да уподобится она болотной грязи,

    Да скуют ее льды Ванахейма.