|
Так говорит Бог над богами, Великий Змей Вечной Ночи, Отец Зла, Владыка Смерти, Властелин, не знающий жалости. Да будет разум твой пропастью, Да уподобится он пустой яме, Да скует его Проклятие Сета. Так говорит Бог над богами, Великий Змей Вечной Ночи, Отец Зла, Владыка Смерти, Властелин, не знающий жалости. Проклятие Сета, исполненное должным образом, могло лишить силы любое существо - и человека, и демона, и зверя. Нем-Эхатон, разхумеется, не знал, какое влияние оно окажет на древнюю и неукротимую тварь, что покоилась в свертке у его ног, но полагал, что ни одним из подходящих к случаю ритуалов не стоит пренебрегать. Две цепи лучше, чем одна! Хор затянул на два голоса Песнь Смерти, и Нем-Эхатон отправил демона в яму. Он столкнул сверток посохом, не прикасаясь к нему руками, и сразу же уставился тяжелым взглядом на каменщиков. Трепеща, мастера принялись валить в узкую шахту щебень и камни, поливая их известковым раствором. Раствор был замешан по всем магическим правилам, на яйцах, взятых от куриц с идеально черным оперением, и на крови чернокожих рабов из Куша и Дарфара; это обеспечивало надлежащую крепость и не позволяло враждебным чарам проникнуть к захороненному под каменной кладкой демону. Умри, умри, умри, Уйди из мира, Уйди от ночи и дня, Уйди от вод и небес, Уйди от скал и земли, Уйди от звезд и луны, Умри, умри, умри… - тянул первый хор. И второй подтягивал мерно и мощно, будто бы забивая гвозди в крышку гроба: Ум-ри! Ум-ри! Ум-ри! Сгинь, сгинь, сгинь! Каменщики забили шахту доверху и теперь со страхом поглядывали на Нем-Эхатона; кажется, они догадывались, что их ждет. Но лицо старого жреца было непроницаемым. Еще поживете, черви, думал он. Еще надо укрепить оконную решетку, заново возвести стены, что отгородят каземат от остального пространства башни… Получится камера; надежный мешок для узников, осужденных на медленную смерть. И ни один из них не проведает, ч т о замуровано в полу, под самыми его ногами… А хоть бы и проведал! Сквозь камень и заклятья, сквозь мертвый сон древнего демона не прибиться никому! Нет такого мужа ни в западных странах, ни в восточных, и не родится он никогда! Мрачно усмехнувшись, Нем-Эхатон ткнул посохом в каменную плиту, и мастера с поспешностью установили ее над шахтой. Теперь только следы свежего раствора указывали, где был пробит колодец, но пройдет десятилетие, и эти швы не будут отличаться от всех остальных. И плита среди прочих плит пола станет незаметной. И умрут каменщики и солдаты, и память о непокорном демоне сотрется навсегда, исчезнет, похороненная под тяжкой пятой файонской башни… Словно подтверждая эти мысли Нем-Эхатона, хор песнопевцев откликнулся словами Вечного Забвения: Если ты смертен, рассыпься прахом; Если ты бессмертен, спи в объятиях вечности; Если ты дух, развейся по ветру; Если ты призрак, вернись на Серые Равнины. Пусть имя твое сотрется из памяти людской, Пусть боги и демоны забудут о тебе, И ни свет солнца и луны, ни звездные лучи Не коснутся больше твоей плоти. Уйти во тьму, растворись в Вечной Ночи, Отдай силу свою Владыке Сету, Отдай ему голос свой и душу свою, А сам погрузись в забвение. |
