Но к самим горбоносым и смуглым стигийцам Конан не питал ни отвращения, ни ненависти. Держава их лежала слишком далеко от Аквилонии, и он не собирался присоединять Стигию к своим землям, не хотел уничтожить ее народ и сравнять с песками пустыни ее города, не жаждал навязывать мрачным обитателям долины Стикса иную веру; он даже не желал возвеличивать светозарного хайборийского Митру над стигийским Сетом. В конце концов, каждый народ верит в своих богов; его дело, его право! Сам Конан отдавал предпочтение Крому, божеству своей родины, Владыке Могильных Курганов; стоило ли требовать, чтоб стигийцы перестали поклонять Сету?

    Нет, этого он не желал, а хотел лишь сокрушить власть Черного Круга и главы его Тот-Амона, истинного владыки Стигии.

    Большинство людей в Туране, Шеме и в хайборийских королевствах о Черном Круге не ведали ничего либо считали этот зловещий союз темных магов и жрецов Сета досужей выдумкой и страшной сказкой. Но Конан знал правду! Знал, сколь могущественны стигийские колдуны, сколь они злобны и властолюбивы; знал, что тайная их власть простирается ко всем престолам и странам обитаемого мира - и в хайборийские земли, и на далекий север, в Ванахейм, Асгард и Гиперборею, и на восток, в Туран, Иранистан, Вендию, вплоть до самого Кхитая. В самых далеких краях были у них союзники - колдуны и ведьмы снежной Гипербореи, называвшие свой орден Белой Рукой, и маги Алого Кольца, державшие в страхе Кхитай, Кусан, Камбую и Уттару. Временами Конан задумывался над тем, почему светлые чародеи не объединились в подобный же союз, чтобы дать отпор силам зла; быть может, причина заключалась в том, что светлых чародеев не существовало вовсе? Возможно, те, кого он привык считать светлыми магами, были таковыми лишь не темном стигийском фоне, и среди адептов магии и колдовства имелись только два оттенка - совсем черный и серый?

    Если так, то он, Конан, послан в мир с такой же целью, как и тайные слуги-воители Митры: восстанавливать справедливость! Хранить Великое Равновесие между силами добра и зла, уничтожать демонов и колдунов с их темной мощью, разгромить Черный Круг, и Алое Кольцо, и Белую Руку! Затем боги и провели его через многие испытания, даровав в конце концов королевскую мощь, непобедимую армию и огненный амулет, сердце самого Аримана!

    Долгое время готовился он к южному походу и, наконец, решил, что осуществит его в две стадии. Вначале следовало разобраться с Аргосом и Зингарой, Кофом и Офиром; привести их к покорности, посадить на их престолы надежных людей, связать договорами, занять крепости, поставив там аквилонские гарнизоны. Тогда его войско беспрепятственно пройдет через южные земли, а затем, имея надежный тыл, пополнения людьми, хлеб, вино и фураж, форсирует Стикс и обрушится на Стигию. План был хорош и проблема заключалась лишь в том, откуда нанести первый удар: с востока, от берегов Тайбора на офирскую Ианту и дальше, на Хоршемиш, столицу Кофа, и шемитский Эрук, или с запада, на Зингару и Аргос. В каждом случае были свои преимущества: восточная дорога позволяла прервать связи Стигии с Тураном, где обычно вербовались наемники, а, следуя западным путем, армии Конана выходили к морскому побережью, что открывало простор для флота. Не аквилонского, разумеется, а кораблей Зингары, Аргоса и Шема, которые будут у него в руках!

    По зрелом размышлении Конан счел, что надо нанести два удара, ибо сил у него имелось предостаточно. Он разделил их на три части: две армии и вспомогательный корпус, стоявший у слияния Тайбора и Хорота.