Юный принц важно прохаживался по траве в новых своих доспехах, приседал, подпрыгивал, стараясь не показать, что латы с непривычки тяжелы, а подшлемный ремень жестоко натирает челюсть. Конан и доблестный рыцарь Эвкад следили за ним, стараясь сдержать горделивые улыбки: уж больно напоминал парнишка молодого орла, что разминает крылья да чистит перышки перед первым полетом. Неподалеку конюх держал под уздцы небольшую саврасую кобылку, любимицу принца, снаряженную по всем воинским правилам: высокое рыцарское седло, широкие стремена, прочные поводья с бляхами, нагрудник со стальными шипами и кольчужная попона.

    Мальчик медленно повернулся, позволяя осмотреть себя со всех сторон; синие его глаза сверкали счастьем в узкой прорези шлема. Шлем, как и весь доспех, вместе с наплечниками, налокотниками и набедренниками, был выкован и набран превосходно - из синеватой аквилонской стали, сверкавшей в лучах утреннего солнца. На груди грозили друг другу рубиновыми когтями два золотых льва; еще один лев, тоже отлитый из золота, распластался в прыжке над шлемом, сжимая в зубах рубиновый шар. Такие же шары, только побольше, украшали рукояти кинжала и меча. Кинжал, узкий, длиной в ладонь, показался Конану игрушкой, а вот меч был сделан как положено - три пальца в ширину, полтора локтя в длину, прямой и обоюдоострый. Настоящее оружие, хоть рыцарю всего семь лет!

    Щитом король остался недоволен. У пехотинцев были в ходу прямоугольные щиты из дубовых досок, обтянутых кожей и обитых бронзой или стальными полосами; копейщики и меченосцы центральных провинций предпочитали щит, прикрывавший от горла до середины бедра, тогда как у северян-гандеров, людей рослых и могучих, край щита спускался ниже колена. Всадники, разумеется, обходились небольшими щитами, круглыми или овальными, дабы не поранить коня острым углом, но и эти малые щиты были размером с тележное колесо, сплошь окованы металлом и весьма тяжелы. Такой кавалерийский щит и сделали Конну, опять-таки украсив его двумя чеканными золотыми львами и выпуклым заостренным рогом в центре. Красивая вещь, но слишком тяжелая для детской руки, решил король; а лишняя тяжесть не позволит мальчугану овладеть приемами защиты.

    Он кивнул Эвкаду Тересию.

    – Щит тяжеловат, наставник. Как ты проглядел?

    Старый вояка поморщился и поджал губы.

    – Твоя королева велела сделать такой! И шип привернуть в середине величиной в два кулака! Женщина, одно слово!

    Конан сдвинул на лоб свой королевский венец и почесал в затылке.

    – Может, она думает, чем больше и тяжелей, тем надежней? Однако панцирь и шлем собрали точно по размеру…

    – Ну, если б не по размеру, так парнишка болтался бы в доспехе как усохшее ореховое ядрышко в скорлупе, - заметил рыцарь. - А так в самый раз. На полгода хватит! Сын твой, владыка, растет быстро.

    Конан кивнул, свистнул конюху, приказывая подвести лошадь ближе, и повернулся к сыну.

    – Брось щит, парень, и покажи мне, сумеешь ли ты вскочить в доспехах на коня. Да так, чтоб ноги сразу были в стременах!

    Мальчик щит не бросил, а бережно положил в траву и выпрямился с улыбкой.

    – Я смогу, отец! Смогу!

    Однако задача эта казалась королю непосильной. Конн был рослым пареньком, лошадка, наоборот, не отличалась могучей статью, но все же юный принц с трудом мог дотянуться до седла. А уж вскочить в доспехах - тем более! Все-таки шлем, панцирь, меч и кинжал весили не меньше, чем треть самого Конна, а может, и поболее того.

    Но принц выглядел уверенно, а на губах его играла лукавая усмешка.

    Он разбежался, топча траву крепкими подошвами сапог.