| Они вошли в этот проем, и перед ними открылась обширная гулкая пещера, такая большая, что Конан не мог понять, высечена ли она руками человека, или это творение природы. Ближняя стена была сложена из гладкого камня, и на ней были все те же изображения гигантских пифонских богов. Что представляют собой другие стены, Конан разобрать не мог, потому что свет туда не доходил. Это сияние напоминало скорее светящийся туман, чем свет, разливающийся от одного источника. В предполагаемом центре пещеры мерцало что-то большое, сложенное в кучу, а рядом сновали люди. - Будьте готовы к драке, - сказал Конан, - но не трогайте женщину, высокого человека со светлой бородой, рыжего и одного коротышку. - Кефи передал его приказы, но Конан все равно чувствовал беспокойство за друзей, потому что уже знал, каковы эти воины в ярости, когда у них взыграет кровь. Его товарищам придется смотреть в оба, если эти ребята слишком разгорячатся. Они осторожно подбирались к мерцающей горе. Подойдя поближе, Конан увидел, что странный свет разливается от золота и драгоценных камней, которые вправлены в некие таинственные инструменты, не очень похожие на обыкновенные украшения. К ним повернулся высокий человек: - Добро пожаловать, киммериец. Агла, моя коллега, предупредила меня о твоем приближении. - На твое несчастье, - ответил Конан. Теперь он заметил, что сразу за горой сокровищ открывается широкая водная гладь, уходящая в темную неизвестность. Вода с ленивым шелестом ударялась о берег, а глубокие ритмичные удары раздавались из недр этого таинственного подземного озера. - Конан? Неужели ты жив? - Это Спрингальд, совершенно измученный, но веселый. Рядом с ним стоял Ульфило, извечное олицетворение оскорбленного достоинства. Здесь же и Вульфред, он, кажется, чему-то тихо радуется. У всех троих оружие. - Что это вы делаете здесь с этим обманщиком? - спросил Конан, указывая на жреца. - Когда он освободил нас из темницы и предоставил право пойти за ним сюда, а не отправиться на корм чудовищу, - заговорил Ульфило, - мы решили забыть на время все наши разногласия. - Где Малия? - спросил Конан. - Ты говоришь о Белой Царице, - сказал Сетмес. Теперь Конан заметил, что рядом с ним - двое стигийских офицеров, а их руки лежат на эфесах мечей. Ты не должен говорить о ней так, словно она обычная женщина. Она теперь слишком высока для тебя. - Да где же она, будь ты проклят?! - Конан подступил к жрецу, поднимая меч. Шагнув вперед, Геб и Копшеф закрыли своего господина. Они уже доставали из ножен мечи. - Если ты хочешь ее видеть, - сказал Сетмес, - ты просто должен поднять голову. Конан посмотрел вверх. Перед ним высилась огромная сверкающая груда, мерцал жемчуг и хрусталь, королевские скипетры, иногда попадалась книга, было множество странных предметов, о назначении которых он не мог даже догадываться. Надо всем этим возвышалось сооружение из золота и серебра, разукрашенное драгоценными камнями, огромный трон. На нем восседала Малия. Женщина на него не смотрела, казалось, она его и не заметила. Голову ее венчала большая корона. Шею украшали жемчужные ожерелья, а запястья перехватывали браслеты из драгоценных металлов. Больше на ней не было ничего. Малия не отрываясь смотрела на воду. Рядом с ней скорчилась Агла, она произносила какие-то заклинания и била в маленький барабан, который представлял собой человеческий череп, обтянутый кожей. - Что это значит? - спросил Конан. - Что вы с ней делаете? - Спроси вон его, черногривый. - Это сказал Вульфред. Он махнул рукой на худого оборванца, который сидел на куче сокровищ и самозабвенно перебирал в пальцах сверкающую массу. - Твои мечты сбылись, Марандос, - обратился к нему Конан. - А как же счастливое воссоединение с женой? - С женой? - Тот смотрел на него, как будто ничего не понимая. - Ах эта. Она тоже часть сделки. - Какой еще сделки, будь ты проклят? Молодые воины Конана в полном изумлении следили за тем, что происходит вокруг. Это было настолько им непонятно, что они забыли даже, зачем пришли сюда. - Со стигийцем. Он обещал привести меня к сокровищам, если я заманю сюда и Малию. |
