— Договорились. Во сколько мне это обойдётся?

— Ну, вы уж так сразу…хотя чего время тянуть? По десять за каждую я вам, пожалуй, уступлю и по два за седока.

— Если я вас правильно понимаю, вы не продадите нам птиц, а предоставите, так скажем, во временное пользование?

— Совершенно верно! Поймите, эти птицы большая редкость. Даже при дворе Его Величества их не так много. Ну, вы ведь понимаете!?

Ворон прекрасно понимал, что какими бы полезными птицы не являлись, они явно не стоили и трети требуемой за них суммы, но времени, как тонко подметил дворецкий, действительно, не было, так что скрипя сердцем и зубами пришлось согласиться на его условия.

— Хорошо, я согласен. — невозмутимо ответил Ворон, начав отсчитывать деньги; его острый глаз уловил едва заметную дрожь в пальцах придворного торгаша, ещё раз подтвердившую небывалую алчность последнего.

На мгновение смутившись, Фомий машинально убрал руки в карманы своего камзола, как бы подсознательно сообразив, о чём в этот момент мог подумать его собеседник.

— Сорок восемь. — заверил Ворон, двигая к дворецкому горку блестящих в свете масляной лампы монет.

Потирая от удовольствия руки, Фомий приступил к самому приятному в свершающейся сделке моменту — пересчёту денег. Пальцы его рук чуть ли не запрыгали, касаясь вожделенного металла. Пересчитав всё до последней монеты, дворецкий аккуратно ссыпал золото в кожаный мешочек и убрал его в стол, два раза щелкнув замком.

— С Вами приятно иметь дело, месьёр Вен. — просиял Фомий.

— Ну, что Вы. — криво улыбнулся хранитель, но возбужденный поживой толстяк не заметил выражения его лица.

— Итак, дело сделано! Осталось заверить кое-какие бумаги и Вы можете отправляться на Татлит без промедления. Но для начала Вы должны зайти на Птичий двор и предъявить начальнику тамошнего караула то, что я вам сейчас передам, тогда и Соори и седоки перейдут в Ваше распоряжение.

— Благодарствую. — поклонился Рей Вен. — Вы щедрый человек…

Фомий из стопки бумаг на письменном столе выдернул несколько листов пергамента и принялся писать, выводя каждую буковку. Когда под аккуратным текстом каждого из документов появилась его размашистая роспись, он обмакнул в чернила личную печать и проставил несколько штампов на разных листах. Приняв бумаги из рук дворецкого, Ворон удалился, прикрыв за собой дверь.

— По-моему даже аквилонское золото не способно расшевелить заплывшие жиром мозги этих дворцовых лизоблюдов. — выругался Конан, когда заметил Ворона идущего по коридору с листами пергамента в руках.

— Нечего ворчать! — отрезал Рей Вен, а затем добавил, пожав плечами:

— Бюрократия, и этим всё сказано.

— Всё улажено? — деловито поинтересовалась Лейла.

— Слава Кро… — хотел закончить фразу Рей Вен, но наткнувшись на ледяной взгляд варвара, поправился, — …вель наших защитнику Митре Солнцеликому, мне удалось выторговать пару Соори. Думаю, этого будет вполне достаточно.

— Пару? — переспросил Конан, теряя терпение. — На кой демон на пара, если нам нужно четыре птицы?

— Не кипятись. — попросил варвара хранитель. — Я разберусь. Предоставь это дело мне.

Конан махнул рукой, ведь переспорить Ворона было попросту невозможно, да и нужно ли ему сейчас это? Настроение из без того уже испорчено. Варвар зарекся, что более никогда и ни при каких условиях не будет иметь дел с придворными, а особенно с дворецким.

— Не зарекайся. Придёт время будешь иметь дела и с придворными, и тем более с дворецким.