Кейлаш медленно пятился вверх, заботясь только о том, чтобы не позволить сбить себя с ног. Постепенно поднявшись до самого верха ступеней, он смог заглянуть, что делалось этажом выше. Он увидел небольшую, но прочную с виду деревянную дверь, служившую единственным выходом из комнаты. Он хотел занять оборону возле этой двери, но две горгульи опередили его и отрезали от выхода. Еще несколько подкрадывалось снизу, не давая спуститься обратно. Горец обернулся к тем, что были ближе всего. Если он сумеет их зарубить, то все-таки прорвется к двери… Острые когти, словно ножи, прошлись по его правой руке, кровь потекла из дюжины ран.

Сохранив самообладание, горец применил против своих сверхъестественных противников неожиданный маневр: кинулся прямо на них, а потом… свалился на пол. Ему удалось прокатиться как раз между ошеломленными тварями. Не теряя времени даром, он рванулся к двери. Растерзанная ступня слепила сознание казнящими вспышками боли, но все-таки он добрался до двери и схватился за ручку, мысленно умоляя Митру, чтобы дверь открылась. И Митра услышал. Незапертая дверь легко поддалась его усилию, и он вывалился в соседнюю комнату, еле увернувшись от тянувшихся к нему жадных когтей.

Там, куда он попал, было совершенно темно. Амулет остался у киммерийца, и чем дальше уходил от него Кейлаш, тем слабее делался свет.

Нашарив ручку двери, горец захлопнул ее за собой, а в следующий миг она затряслась под ударом тяжелого тела. Кейлаш ощупью отыскал засов, вогнал его на место и испытал величайшее облегчение, когда тот уверенно лязгнул. Дверь выглядела достаточно прочной, чтобы задержать горгулий по крайней мере на некоторое время. Привалившись для верности к ней спиной кезанкиец попробовал отдышаться, а заодно оценить свое положение. Его глаза успели несколько освоиться с темнотой, но рассмотреть комнату по-прежнему не удавалось.

Наклонившись поправить на ноге повязку, Кейлаш вдруг услышал из глубины комнаты какой-то странный звук. Мгновенно замерев, он напряженно прислушался, но шум горгулий, продолжавших штурмовать дверь, заглушал все остальное. Решив довериться безошибочному инстинкту, горец приготовил меч и ощупью двинулся вдоль стены, решив отыскать уголок, удобный для последнего боя. Когда шум за дверью на некоторое время стих, настороживший его звук послышался снова, и на сей раз громче. Это был шорох кожи по камню. Левая рука Кейлаша наконец коснулась угла, и он выпрямился, вставая в боевую стойку. Сколько еще сможет выдержать дверь?.. Он подозревал, что горгульи неплохо видят в темноте. Если они сумеют ворваться внутрь, его мгновения будут сочтены.

Но тут с его ногой произошло нечто такое, отчего остальные мысли разом разлетелись прочь. Что-то… едва заметно ощупывало его раненую ступню! У него мурашки побежали по телу от этого прикосновения. А потом что-то маленькое и зубастое впилось прямо в рану и гнусно зачмокало!..

Содрогаясь от отвращения, Кейлаш отдернул ногу, пытаясь стряхнуть неведомого вампира. Существо шлепнулось на пол и рассерженно зашипело. Судя по звуку, его тело было мягким, кожистым и округлым. Что еще за ужас, явившийся из мрака пить его кровь?.. Горец вслепую махнул мечом. Сталь чиркнула по камню, полетели искры. Он понял, что промахнулся. Да и искры не дали ему возможности что-либо разглядеть.

На всякий случай он изготовился для нового удара, но в это время комнату заполнило тусклое оранжевое свечение, а ноздрей коснулся запах дыма. Кейлаш увидел, что комната совсем невелика. И по другую сторону ее виднелась открытая дверь, а за ней – лестница, уводившая наверх, в башню. Ни мебели, ни окон – только та дверь, в которую он вкатился несколько минут назад.

И он был в комнате не один.