Пополудни третьего дня, наконец, показалась суша — голая равнина без малейших признаков человеческого присутствия. Ни Конану, ни другим членам его команды не доводилось посещать бывать так далеко на севере Вилайета. Соответственно, никто не знал, что ждет их в здешних краях. Между тем, оба туранских судна правили прямо к берегу. Изможденные пираты тупо исполняли все распоряжения главаря, лишь изредка окидывая варвара мрачным взглядом. Вид суши корсаров не слишком вдохновил. Конечно, тут они могли бы разжиться какой-нибудь провизией, но приближающееся с каждым взмахом весла дикое, неуютное побережье отбивало в людях чувство голода и жажды.

На закате густой туман окутал море. Молочная пелена закрыла умирающее солнце, исчезли паруса туранских галер и «Гиацинта». Во мгле растворились очертания берега. Конан приказал максимально замедлить баркас, опасаясь невидимых из-за тумана скал. Скоро экипаж «Ведьмы» уже не различал ничего, поскольку серую муть сменила чернота непроглядной ночи.

ГЛАВА 7

Страна мертвых

Светало. Тела лежащих вповалку людей зашевелились. Пираты спросонья ругали холод и сырость. Вокруг до сих пор простирался густой, молочно-белый туман. Сквозь пелену Конан с места рулевого не видел видеть нос баркаса, едва различая темный силуэт катапульты посреди палубы. Ночью киммериец просыпался время от времени, но так ни разу и не смог разглядеть на небе месяца или звезд. Туман не пропускал не единого звука, не слышалось даже плеска лениво колышущихся волн. Питьевые запасы у корсаров истощились. Некоторые после завтрака, состоящего из твердых сухарей, чтобы утолить жажду слизывали с весел капли влаги.

Дальнейшее пребывание в этом мареве способствовало нарушению дисциплины среди членов экипажа, поэтому капитан решил безотлагательно начать поиски источника пресной воды. Лишь пополнив питьевой ресурс, имело смысл продолжать погоню. Варвар планировал быстро достичь береговой линии, замеченной накануне ими на востоке, и после взять северное направление. Он отдал приказ поднять якорь, а сам, передав руль подчиненному, пошел к бушприту. Здесь уже стояло два человека. Один пытался пробить взглядом окружающую их завесу, второй держал наготове лот для промера глубин.

Пираты налегли на весла. Вновь ожила дудка Йоркина. Извлекаемая старым жрецом монотонная мелодия, скрип уключин, да редкие удары волн об борта, потревожили угнетающее безмолвие. Баркас все дальше и дальше погружался в белую мглу.

Каждый замер лота подтверждал близость суши, и спустя час пираты почти добрались до берега. Вначале их встретила невидимая гряда подводных камней, которые стали предостерегающе тереться о днище, вынудив «Ведьму» несколько изменить курс. Потом перед ними возникли стебли водяных растений (похожих на камыши, но гораздо выше и толще). Очень скоро отдельные палки тростника сменились настоящими зарослями, как будто море внезапно превратилось в безграничное болото. Вот только нигде не наблюдалось подходящего места, куда было бы можно вытянуть судно. Скрежет багров по каменистому дну действовал на нервы.

Наконец, Конан почувствовал, что киль баркаса коснулся мягкого ила.

— Тут словно все вымерло, — пробормотал варвар про себя, а вслух громко известил: — Нужно грести вдоль стены тростника, пока не обнаружим устье какой-нибудь реки — где причалим. Глупо лезть напролом через эту траву… А так у нас быстрее появится возможность найти пресную воду и человеческое поселение. Туземцы обычно строят жилища в речной долине. И не возобновляй своих демонических стонов, — обратился киммериец к сидящему на корме Йоркину, — мы поплывем без твоей музыки.