— Кто ты? спросил Деметрио.

— Я Конан, киммериец, ответил варвар.

— Ты убил этого человека?

Киммериец покачал головой.

— Отвечай, когда тебя спрашивают!

Злой блеск промелькнул в мрачных голубых глазах.

— Я не собака, чтобы со мной так говорили!

— А ты наглый тип! усмехнулся спутник Деметрио, крупный мужчина, носящий знаки отличия префекта полиции. Ты, независимая дворняжка! Я выбью из него его наглость! Эй, ты! Говори! Зачем ты убил...

— Подожди немного, Дионус, приказал Деметрио. Дружище, я начальник Инквизиторского Совета города Нумалии. Будет лучше, если ты мне расскажешь, зачем ты оказался здесь, а если ты не убийца, то докажи это.

Киммериец колебался. Он не выказывал никакого страха, а только замешательство, которое обычно испытывает варвар, столкнувшийся со сложностями цивилизованной системы, работа которой загадочна для него и к тому же препятствует его планам.

— Пока он обдумывает, быстро сказал Деметрио, поворачиваясь к Арусу, скажи мне: ты видел Каллиана Публико покидающим дом этим вечером?

— Нет, мой господин, но он обычно уходит, когда я только начинаю свою стражу. Большая дверь была заперта и на засов и на замок.

— Мог ли он войти в здание снова так, чтобы ты его не заметил?

— Да, это возможно, но маловероятно. Если он вернулся со своей виллы, он бы наверняка приехал в своей колеснице, потому что путь оттуда долог. Но кто слышал, чтобы Каллиан Публико возвращался? Даже если бы я был с другой стороны Замка я бы услышал стук колес колесницы по мостовой. А я ничего такого не слышал.

— И дверь вечером была заперта раньше?

— Я могу в этом присягнуть. Я пробовал, все ли двери заперты несколько раз за ночь. Дверь была заперта еще часа полтора назад тогда я пробовал ее последний раз перед тем, как обнаружил, что она отперта.

— Ты не слышал никаких криков или шума борьбы?

— Нет, господин. Но это не странно, потому что стены в Замке такие толстые, что ни один звук не проникнет через них.

— Зачем вдаваться во все эти расспросы и размышления? Недовольно сказал дородный префект. Вот кто нам нужен. Отведем его в суд, и я выбью из него признание или размелю его кости в кашу.

Деметрио посмотрел на варвара.

— Ты понял, что он сказал? спросил инквизитор. Что ты можешь сказать в ответ?

— То, что любой, кто коснется меня, быстро отправится на встречу со своими предками в ад, процедил Киммериец сквозь сжатые зубы. Его глаза сверкали злым огнем.

— Зачем ты пришел сюда, если не ты убил этого человека? Продолжил Деметрио.

— Я пришел украсть, угрюмо ответил юноша.

— Украсть что?

Конан заколебался.

— Еду.

— Ложь, сказал Деметрио. Ты знаешь, что здесь нет еды. Или ты скажешь мне правду, или...

Киммериец положил руку на рукоятку меча, и его жест был полон угрозы, как оскал тигра.

— Оставь свои запугивания для трусов, которые боятся тебя, проворчал он. Я не выросший в городе немедиец, чтобы раболепствовать перед твоими наемными псами. Я убивал людей и получше тебя и за меньшее.

Дионус, который открыл было рот, чтобы гневно зарычать, закрыл его снова. Стража неуверенно сдвинула алебарды и пристально смотрела на Деметрио, ожидая приказаний, безмолвно слушая, как открыто не повинуются всемогущей полиции. Они ожидали команды схватить варвара. Но Деметрио не спешил отдавать такой приказ. Арус смотрел то на одного, то на другого, недоумевая, что происходит в остром мозгу Деметрио, в его голове с орлиным носом. Может, инквизитор боится разбудить варварское бешенство киммерийца, или может у него есть действительные сомнения.