— Ну, скажи мне.

— Этот клинок не предназначался мальчику… или новоявленному божеству. Отец выковал его для мужчины — воина, — Конан стиснул рукоять. — Киммериец, рожденный для войны, способен убить даже бога!

Варвар воткнул лезвие глубже в дерево. Как Корин, поднимавший рычагом глыбу льда, чтобы остудить горячность сына, он приподнял настил моста над высокой сваей. Не ожидавший ничего подобного самозванный бог полетел в бездну, из которой не суждено выбраться никому. И все же перед падением Халар Зим увидел, расширенными от страха глазами, свою гибель в виде сверкающей стали. Серебристое лезвие киммерийского меча, войдя через памятное правое ухо, снесло ему половину черепа. Маска Ахерона рассыпалась, и ее куски скрылись вместе с владельцем в массе расплавленной породы.

Произошел выплеск магической силы, которая сотрясла руины до основания. Огненная река вышла из берегов. Рушились террасы, падали камни. Огромный валун превратил в щепки часть моста.

Конан вытянул Тамару и крепко обнял. Затем киммериец подобрал отцовский меч. Вдвоем с девушкой они принялись проверять остатки настила на прочность, но вскоре бросили это бесполезное занятие. Камнепад, так или иначе, нанес мосту урона больше, нежели сломанные Конаном доски. Перебравшись, в конце концов, на другую сторону, они бегом побежали к замеченной ранее расщелине, опасаясь, что скальные обломки закупорят отверстие.

Пещеру преодолели благополучно, однако на выходе Конан немедленно загородил собой Тамару. Если основное войско Халар Зима улепетывало сейчас назад к Хор Калба, то два отряда предпочли остаться. Элитная охрана человека-бога выстроилась с обнаженными мечами перед гротом, а похожие на новобранцев люди, будто в нерешительности, толпились за их спинами.

— Ваш хозяин мертв, его планам пришел конец, — тряхнул головой варвар. — Кто из вас готов погибнуть во имя несбывшихся надежд?

Капитан гвардейцев шагнул вперед.

— Некоторые из нас имеют понятия долга и чести, они не сражаются ради наживы и привилегий.

Человек, доселе не привлекавший к себе внимания, выступил из тени и приставил кинжал к горлу капитана.

— А некоторые из нас, парень, сражаются за своих друзей, — «новобранцы» позади поступили аналогично с последними приспешниками Халар Зима.

Конан чуть не покатился со смеху.

— Артус! Что ты здесь делаешь? Разве тебе не надлежало оповещать народ о Халар Зиме?

— Я шепнул словечко одному шемитскому купцу. Должно быть, к настоящему времени слух облетел полмира, — пожал плечами зингарец. — Мы не стремились рваться в бой, сам видишь… Только желали тебе сообщить, что мы отправляемся в Гирканию и не хотим, чтобы ты опоздал.

Эпилог

С вершины холма Конан рассматривал пустынную равнину Гиркании. Рядом стояла Тамара, Артус с лошадьми остался у подножия. Солнце жгло нещадно, и над землей висело марево. Хотя варвар был уверен, что мерцание воздуха вызвано не одной жарой.

— Да, Конан, монастырь там, — улыбаясь, сказала Тамара. — Я это знаю и могу найти свой новый дом.

— Значит, ты все решила.

Девушка тронула его за плечо:

— Твои предложения я обдумала, но меня зовет чувство долга.

— Что ж, — кивнул он. — Ты действительно очень предана своему наставнику.

— Дело не только в нем, — монахиня подняла руки и выставила напоказ рубцы от оков. — Мастер Фассир описывал мне Халар Зима в иносказательной форме. Он говорил, что в мире живут люди, видящие почти во всем скрытые предзнаменования. Таким безумцам не зазорно похищать младенцев и убивать их родителей.