|
А вы развращены вашей гедонистической цивилизацией, ваши солдаты не хотят идти на войну, не оформив предварительно страховку, ваши вожди плюют на интересы своих народов и пускают на свои территории орды унтерменшей. Заплатить за уничтожение крошечной колонии во льдах всеми благами современного мира и самой своей властью никто из них не решится. Вы никогда не согласитесь на такой размен, и поэтому вы обречены на поражение. Она торжествующе посмотрела на Свиридова. – Рано обрадовались, генерал. Вы добрались до линзы, ведущей в Арктику, – прекрасно. Еще неделю назад эта находка обеспечила бы вам победу в войне с Четвертым Рейхом. Но сейчас она совершенно бесполезна, потому что операция «Рагнарёк» вступила в свою решающую фазу. – Линкольн-центр уже захватили? – небрежно поинтересовался Свиридов. – Я как-то пропустил последние новости. Улыбка сползла с лица Катарины. – Откуда вы знаете? Вы… этого не может быть! Она переводила взгляд с Гумилева на Свиридова. Андрей поймал себя на мысли, что впервые видит ее растерянной. – Ваш друг Чен, – любезно ответил генерал. – Он, видите ли, работает не только на Четвертый Рейх. Девушка угрюмо молчала. И тут Гумилев неожиданно для себя сказал: – Катрин, я должен тебе кое в чем признаться. – Надеюсь, не в любви? – фыркнула девушка. – После того как ты натравил на меня своих охранников, о чувствах говорить довольно странно. – Нет, – покачал головой Гумилев. – Дело не в этом. Просто я довольно долго тебя обманывал. – Знаю, – презрительно бросила Катарина. – Ты совсем дурак, если считаешь, что мне это неизвестно. – Кое о чем – наверняка. Но есть вещи, о которых ты даже не догадываешься. Катарина закусила губу. – Что это за вещи? – Например, ты еще не знаешь, что ваши люди в Большом театре обречены. Я получил информацию о готовившемся захвате заранее и принял меры. Я не мог предупредить ФСБ, но в зале полно людей Санича. То же касается и Линкольн-центра – я намекнул своему знакомому советнику посольства США о том, что его атакуют террористы, еще две недели назад. – Ты лжешь, – решительно мотнула головой Катарина. – Ты придумал это прямо сейчас, на ходу… – Если это так, тебе не о чем беспокоиться. Но уверяю тебя: я не блефую. Весь ваш пресловутый план «Рагнарёк» висит на волоске. И чем дольше мы здесь препираемся, тем меньше у вас шансов выиграть. – Зачем же ты мне все это рассказываешь? – прищурилась Катарина. – Придумал какую-нибудь очередную подлость? – Насчет подлостей – это к вам, – хмыкнул Андрей. – А мне нужны гарантии, что моя дочь и ее няня останутся живы. То же, впрочем, касается и остальных членов экспедиции. Прежде чем начнется обмен ударами, я должен их вытащить – хотя бы сюда. И если ты мне в этом поможешь, останешься жива – я тебе обещаю. Оберлейтенант фон Белов раздумывала не больше минуты. – Моя жизнь ничего не значит, – сказала она наконец. – То, чему суждено произойти, произойдет. И я не стану помогать врагам рейха и фюрера только потому, что тебе понадобилась твоя бывшая шлюха. А что касается твоей дочки… Что ж, я не хотела говорить тебе, но теперь уже все равно. Над ней все это время проводили эксперименты. Не болезненные, не беспокойся. И знаешь что? Она слишком ценный и редкий экземпляр, чтобы моя бабушка согласилась ее отпустить. – Замолчи, – Андрей скрипнул зубами. Он взглянул на автомат, который держал в руках, и поставил его к стене – от греха. – Не заставляй меня… – Твоя драгоценная Маруся умрет, – сказала она, мстительно чеканя каждое слово. – И шлюха Марго – тоже. |
