|
Гумилев ударил ее открытой ладонью по лицу. Он вложил в этот удар всю ненависть, что копилась в нем эти два года. Странная штука – пока он просто ненавидел Катарину, ему удавалось держать себя в руках. Но как только он почувствовал к ней что-то похожее на любовь, ненависть выплеснулась наружу, как гейзер. Катарина отлетела назад, ударившись головой о камень. Медленно сползла по стене на пол, глаза ее закатились. – Круто вы с ней, – вздохнул Иванов. – Теперь на себе тащить придется… – Больно ты быстрый, – недовольно скривился Свиридов, внимательно рассматривая переливающуюся линзу. – Не зная броду, не суйся в воду! Ну-ка, Ваня, сходи на разведку, погляди, что там да как. А мы тут пока барышню посторожим. – Есть, товарищ генерал. – Иван взял на изготовку «Вихрь» и, мягкой кошачьей походкой приблизившись к линзе, скользнул в голубоватое мерцание. Свиридов порылся в своем вещмешке и вытащил моток прочной бечевки. – Давай-ка, красавица, спеленаем тебя для верности, – проговорил он, подходя к Катарине. Та сидела на камнях, прислонившись спиной к стене и закрыв глаза. Из уголка ее рта стекала тонкая струйка крови. Гумилев почувствовал укол беспокойства. – Осторожней! – крикнул он, увидев, как едва заметно дрогнули веки девушки. В ту же секунду Катарина резко рванула наклонившегося над ней генерала за руку и подсекла его ноги. Она была на голову ниже Свиридова и на пятьдесят килограммов легче, но в дзюдо размеры противника не имеют принципиального значения. Генерал успел сгруппироваться в падении, но автомат, который висел у него за плечом, отлетел в сторону. Когда генерал тяжело поднялся на ноги, Катарина держала оружие так, чтобы в случае необходимости срезать одной очередью и его, и Гумилева. – Руки на затылок, – скомандовала Катарина деловым тоном. – Оба, оба. Считать до трех не стану – как только вижу неподчинение, стреляю сразу. Гумилев с тоской посмотрел на свой стоявший у стены автомат. Свиридов выматерился и, кряхтя, спрятал руки за голову. – Крутая она у тебя, – сказал он Гумилеву. – Ей бы на Колыме вертухаем работать… И я тоже идиот старый – совсем сноровку потерял… – Это я виноват. – Андрей старался не смотреть в глаза генералу. – Нельзя было оружие оставлять… – Все мы в ком-то ошибаемся. – Девушка повела стволом автомата. – Генерал, свяжите вашему приятелю руки. Той же веревкой, которую приготовили для меня. Да смотрите, без фокусов – я проверю узлы. Пока Свиридов выполнял ее приказ, Гумилев огляделся по сторонам. Единственный наш шанс, подумал он, это Иванов. Он не похож на человека, который позволит застать себя врасплох. Может быть, он успеет нас вытащить… Но Иванов не успел. Катарина неслышно подошла к Свиридову сзади и изо всех сил ударила его прикладом автомата в основание черепа. – Вперед, – велела она Андрею, ткнув его стволом между лопаток. – Пришла пора играть по моим правилам. Глава 20. Четвертый Рейх База «Ultima Thule», Арктика Мария фон Белов подняла свою тонкую бессильную руку, обтянутую пергаментной сухой кожей и покрытую темными пигментными пятнами. Слабую руку с хрупкими костями, из которых безжалостное время вымыло весь кальций, руку, больше похожую на птичью лапку. Руку беспомощной . И в большом зале, где собрались все оставшиеся на базе «Туле» граждане Четвертого Рейха, сразу стало очень тихо. Здесь было человек двести – едва ли десятая часть некогда обширного поселения. Остальные трудились на благо Четвертого Рейха в немыслимой бездне времен – в стране, получившей название Пангея в честь праматерика, существование которого было доказано арийским гением Альфредом Вегенером. |
