Оба молча таращатся друг на друга. Повисает пауза.

Гунган здесь с тех же пор, что и Мейпо, а возможно, и раньше. После того как корабли с беженцами начали привозить детей, инородец один или два раза в день выступает перед ними — делает разные трюки, жонглирует, падает и трясет головой, вертя глазами на мясистых стеблях. Он издает смешные звуки и исполняет чудные танцы. Иногда он повторяет одно и то же представление, а бывает, совершает новые трюки, которых ты никогда не видел и вряд ли увидишь снова. Всего несколько дней назад он плюхнулся прямо в середину фонтана, а потом сделал вид, будто струи воды подбрасывают его в воздух, подпрыгнув и вновь с плеском упав. Он все прыгал и прыгал, пока наконец не стукнулся головой о край фонтана и не свалился на собственную задницу, тряся головой и высунув язык. Все ребята смеялись, а потом рассмеялся и сам гунган.

Его называют клоуном. «Позовите клоуна. Хотим посмотреть на клоуна. Нам нравится, как он жонглирует раковинами гломбо, или выплевывает в воздух рыбок, а потом их ловит, или пляшет и падает на зад».

Вот что говорят ребята.

Взрослые, однако, почти о нем не разговаривают — как и с ним. И другие гунганы тоже не приходят его навестить. Никто даже не называет его по имени.

— Меня зовут Мейпо, — говорит мальчик.

— Моя Джа-Джа.

— Привет, Джа-Джа.

— Твоя хочет перекус? — Инородец помахивает в воздухе красной рыбкой. — Пик-пок рыба оченя хороший.

— Нет.

— Ох! Ладушки.

Снова наступает тишина, подобная растущей пропасти.

Мальчик отмечает, что гунган старше многих своих сородичей, которых Мейпо встречал здесь в Тиде. С подбородка Джа-Джа уже свисают извивающиеся усики — не волосы, но скорее тонкие, похожие на рыбью кожу отростки, которые покачиваются при каждом его движении. Он осторожно подносит рыбу к губам, словно колеблясь, что с ней делать. Гунган, однако, больше смотрит на Мейпо, чем на рыбу, и внезапно та выскальзывает из его ладони. Он пытается поймать ее другой рукой, но рыба выскальзывает и из нее. Инородец издает встревоженный писк, и внезапно между его сморщенных губ выстреливает язык, ловя рыбу в воздухе и отправляя ее в рот. Джа-Джа морщится и громко глотает.

Мейпо смеется.

Джа-Джа широко улыбается, будто случившееся нисколько его не смутило.

От этого Мейпо смеется еще громче, и гунган, похоже, доволен. Кажется, смех напоминает ему некую музыку.

— Твоя откуда?

— Со станции «Голас». — По озадаченному взгляду нового знакомого Мейпо понимает, что тот не знает, где это, и поясняет: — Это над Голасом, газовой планетой в Среднем Кольце. Империя использовала нас как заправочную станцию, но, уходя, они решили… взорвать топливные цистерны. Наверное, чтобы те никому больше не достались. Типа как забрали свои манатки и улетели. Мои мама с папой… — Мейпо злится на себя, что даже спустя столько времени не может произнести это слово вслух. Оно застревает у него в горле, и он отводит взгляд.

— Ой-ей. — Джа-Джа качает головой, уставившись на собственные колени. — Очень грустно. — Внезапно его глазные стебельки вновь поднимаются. — Твоя хочет поглядетя трюк?

Мейпо приподнимает единственную оставшуюся у него бровь:

— Ладно, давай.

Издав негромкий смешок, гунган окунает голову в фонтан, погружая лицо в воду. Его рот и щеки раздуваются, и Мейпо ожидает, что он выплюнет воду, но вместо этого гунган напрягается, вытаращив глаза, а затем вода с шипением брызжет из его болтающихся ушей. Щеки Джа-Джа начинают сдуваться, а вода продолжает хлестать по обе стороны его головы.

Не выдержав, Мейпо хохочет так, что у него начинают болеть бока.