– Аб был личностью.
– Хьюманкство давно об этом подозревало. – Видя, как расстроен Флинкс, философ попытался сменить тему. – Например, вы, люди, склонны были одушевлять машины задолго до того, как было установлено, что в этом смысле инстинкт оказался проницательнее ума.
– Боюсь, что это конец, брат по кораблю. Нужно попробовать другую легенду. Иначе для населения трех планет все будет кончено.
Флинкс отвернулся от экрана. В иллюминаторе по‑прежнему отчетливо видна была двойная звезда RNGC 11432‑3. Корабли эйэннцев, конечно, слишком малы, чтобы увидеть их с такого расстояния.
Положение двух спиральных потоков материи, отходящих от звезд, изменилось, так как коллапсар глубже проник в систему. И хотя, вероятно, действует воображение, Флинксу показалось, что окружность звезд заметно уменьшилась. Внутри у него все перевернулось при мысли об обреченных жителях Кармадж‑Коллангатты и Твоски Брайт. Флинкс повернулся к своим спутникам и обнаружил, что Септембер вопросительно смотрит на него. Гигант и Хасбога, узнав, что немедленное уничтожение им не грозит, вернулись в обсервационное помещение.
Поиск Трузензузекса и Цзе‑Мэллори ни к чему не привел. Пора заняться собственным.
Мудрые голубые глаза смотрели на него. Гигант словно предчувствовал вопрос.
– Корабль настроен таким образом, что в опасной ситуации подчиняется только моему голосу, Септембер. Я могу высадить вас с Хасбогой, а могу и оставить на борту, пока не буду удовлетворен. Мне нужны ответы, и немедленно.
Странно, но Септембер как будто одобрил слова Флинкса, во всяком случае не рассердился.
– Ты так и не объяснил мне, что ты делал на Моте, пытаясь купить меня. И ты упомянул о других. Я хочу знать, почему ты оказался на аукционе.
– Мне нравится твой корабль. Можешь держать меня на нем, сколько захочешь. – Смеется над ним гигант?
Флинкс подошел и, подбоченясь, посмотрел на твердое лицо великана. Септембер возвышался над ним. Он весит вдове больше юноши и одной рукой может переломать ему кости. Конечно, если не вмешается маленькое хвостатое существо на плече Флинкса. Для многих это «конечно» заканчивалось смертью. Но Септембер не был настроен воинственно.
– Клянусь своей душой, молодой приятель, неужели ты угрожаешь старому Скуа? – И он улыбнулся.
Флинкс в гневе отвернулся.
– Прости. Мне не нравится вселенная, в которой угрозы заменяют разум, как камень кость в окаменелостях. Особенно мне не нравится угрожать друзьям.
Белые брови удивленно поднялись.
– Ты считаешь меня другом?
Флинкс, не глядя на него, ответил:
– Мне бы хотелось, чтобы ты был моим другом.
В голосе Септембера послышалась странная нотка.
– Мне бы тоже этого хотелось, приятель… Итак… я расскажу тебе, что ты хочешь узнать.
Флинкс повернулся, пытаясь сдержать возбуждение. Он сел на стул, Септембер в позе лотоса сидел против него. Хасбога, слегка обидевшись, что на нее не обращают внимания, смотрела на звезды.
Трузензузекс и Цзе‑Мэллори оставались прикованными к приборам. Флинкс знал, что они не признают неудачи, пока не убедятся сами. Теоретики, они в то же время очень прагматичные и практичные существа.
– Примерно двадцать стандартных лет назад, – начал Септембер, – у меня не оказалось ни кредитов, ни перспектив. Я несколько раз в жизни бывал беден, парень. Не очень приятно. Я был угнетен, мозг мой не функционировал нормально… причина тебя не должна интересовать. И я принял предложение, которого, вероятно, не нужно было принимать.
Была фирма, небольшая, но связанная с очень влиятельными личностями, как я узнал позже. Побуждения у них были хорошие. Они считали, что могут, объединив свои способности, усовершенствовать человечество. |