– Это голос транкса, – удивленно сказал Септембер. Он встал и всмотрелся в темноту. – Выходи, кто бы ты ни был!

Снова послышался скрип. И вскоре на свету появились две фигуры. Почтенный пожилой транкс, очевидно, тот, который обращался к ним. Антенны его свисали, а хитин приобрел глубокий пурпурный оттенок. Оба крыла прошли лечение от растрескивания, но инсектоид шел с достоинством, а его блестящие сложные глаза казались совсем молодыми.

Спутником его был высокий худой человек, тоже пожилого возраста. Глаза у него простые, не сложные радужные, но они тоже блестели под слегка раскосыми бровями.

– Как быстро ни идешь, все равно опоздаешь, – устало заявил транкс. – Вам не причинили вред?

– Нет, нет, – ответила Исили Хасбога. Она пыталась заглянуть в темноту туннеля за этими двумя. – Что случилось с отоидами?

– Я рад сообщить, – ответил высокий человек на терроанглике со странным акцентом, – что мы приземлились прямо в их середине, обсудили ситуацию и уговорили их уйти с миром. К несчастью, у них больше воинственности, чем ума. – Он казался смущенным. – Наш скиммер у входа в этот храм. И с нами тяжелое оружие.

– Откровенно говоря, я бы не расстроился, если бы вы полностью уничтожили этих маленьких ублюдков, – заявил Септембер, вставая и стряхивая пыль с одежды.

– Простите, – с ледяной вежливостью ответил транкс, – но мы не занимаемся геноцидом.

Для транкса необычно так хорошо владеть терроангликом. Флинкс придвинулся, чтобы лучше разглядеть спасителей. За всю свою жизнь он встретил только одного транкса, который говорил на языке людей, как на родном. Это был…

– Трузензузекс! – воскликнул Флинкс, протискиваясь мимо ошеломленного Септембера. – Бран Цзе‑Мэллори!

10

Партнеры старатель и археолог тупо смотрели, как их молодой посетитель обменивается приветствиями со странными спасителями.

Цзе‑Мэллори улыбался своей легкой улыбкой, за которой он скрывал свой энтузиазм. Эйнт Трузензузекс издавал щелкающие звуки высокого транксийского, соответствующие приветствию и большому удовольствию, потом добавил на терроанглике:

– Как приятно снова увидеть тебя, юный Флинкс.

Септембер смотрел на эту встречу с открытым ртом; потом брови его задумчиво сблизились, он продолжал наблюдать и слушать.

– Умственно и эмоционально я согрелся, – заявил философ транкс, – хотя не могу того же сказать о физическом состоянии. Поэтому я вынужден… попросить тебя… убрать руки… с моей груди… чтобы я мог… дышать.

– О, прости, – извинился Флинкс, переставая обнимать старого инсектоида. Восемь дыхательных спикул снова заработали. – Но что вы здесь делаете, старые друзья? Из всех мест вселенной меньше всего я ожидал…

– Все в свое время, парень, – вмешался Цзе‑Мэллори, делая успокаивающие движения обеими руками. – Я предлагаю поскорее покинуть это тесное помещение. Аборигены могут решить вернуться. Отсюда мы не сможем направлять вооружение скиммера.

– Я за, – заявил Септембер, принимая спасение без объяснений. – Рента за эту крысиную дыру заплачена. – Он подхватил свой Марк Двадцатый.

Под предводительством Цзе‑Мэллори небольшой отряд спасителей и спасенных двинулся по туннелю.

Хасбога пошла быстрее, чтобы догнать Флинкса. Она испытывала одновременно облегчение, смущение и настороженность.

– Ты, очевидно, знаешь этих двоих, – обвиняюще сказала она.

– Они мои старые друзья, как я и сказал, – с готовностью признался Флинкс.