|
Совсем не этого ждал я от такой конторы; затхлый запах в передней напоминал об адвокатах, свежие журналы в приемной — о зубном враче. Там лежали и «Харперс базар», и «Лайф», и французские журналы мод, а человек, проводивший меня, был слишком учтив и слишком элегантен. Он подвинул кресло к огню, осторожно закрыл дверь, и я почувствовал себя пациентом. Я и был пациентом, больным, который решил излечиться от ревности при помощи этой хваленой шоковой терапии. Увидев мистера Сэвиджа, я прежде всего заметил галстук, видимо, представлявший какое-то старое товарищество. Потом я подумал, как чисто он выбрит, даже чуть-чуть припудрен; потом обратил внимание на его лоб с залысинами, так и сверкавший сочувствием, пониманием, желанием принести пользу. Когда он здоровался со мной, он как-то странно пожал мне руку. Наверное, он был масон, и если бы я тоже так пожал, он бы обращался со мной иначе. — Мистер Бендрикс? — сказал он. — Садитесь. Здесь удобней. Он взбил для меня подушку кресла и заботливо стоял возле меня, пока я как следует не уселся. Потом он сел рядом на стул, словно собирался щупать мне пульс. — Расскажите мне все своими словами,предложил он. Просто не знаю, чьими еще словами мог я рассказывать. Я растерялся и огорчился — не за сочувствием шел я сюда, я хотел купить действенную помощь. И я спросил: — Сколько стоит слежка? Мистер Сэвидж мягко погладил свой полосатый галстук. — Не беспокойтесь, мистер Бендрикс, — сказал он.За предварительную беседу мы берем три гинеи, но если вы не захотите продолжать, мы не возьмем ничего, буквально ничего. Лучшая реклама — довольный клиент. Избитую фразу он сунул в разговор, как термометр. Наверное, в бытовой ситуации все мы ведем себя похоже, все употребляем одни и те же слова. Я сказал: — Случай очень простой.И с раздражением понял, что он знает все, хотя я ничего не говорил. Никакие мои откровения его не удивят, он все открыл и переоткрыл десятки раз даже в этом, нынешнем году. Врач и тот иногда удивляется, но мистер Сэвидж лечил одну болезнь и знал каждый симптом. — Слушаю вас, мистер Бендрикс,с невыносимой мягкостью сказал он. Я смутился, как смущаются все его клиенты. — Тут не о чем и говорить,сказал я. — Это моя работа,сказал он.Я должен ощутить настроение, атмосферу. Речь идет о миссис Бендрикс? — Не совсем. — Вы не женаты официально? — Нет, вы не поняли. Она — жена моего друга. — Он послал вас? — Нет. — Может быть, вы... связаны с этой дамой? — Нет. Я с сорок четвертого года видел ее всего один раз. — Простите, я не совсем понял. Вы сказали, вам нужна слежка. До этой минуты я не понимал, как он меня раздражает. Я сорвался. — Что ж, по-вашему,резко сказал я,нельзя так долго любить или ненавидеть? Да, я — один из ваших ревнивых клиентов. Такой же самый, как все, только с отсрочкой. Мистер Сэвидж положил руку на мой рукав, словно успокаивал ребенка. — Ревности незачем стыдиться, мистер Бендрикс. Ревность — знак истинной любви, я ее уважаю. Так вот, дама, о которой мы говорим... У вас есть основания считать, что она... с кем-то связана? — Ее муж так думает. Она куда-то ходит. Она ему лжет. У нее... ну, тайны. — А, да, тайны! — Конечно, ничего может и не быть. — Поверьте моему опыту, мистер Бендрикс, в сущности — не может. |
