Немного погодя Доктор сказал:

— Есть ли у вас серьезные причины, которые могли бы помешать вам устроиться на работу в небольшой учительский колледж прямо здесь, в Вайкомико?

В мгновение ока целая армия аргументов против каких бы то ни было попыток устроиться на работу в Государственный учительский колледж Вайкомико предстала перед моим мысленным взором, но в ту же самую секунду напротив выстроилась равная по численности шеренга контраргументов, баш на баш, и вопрос о поисках работы повис сам собой в воздухе, чуть заметно подрагивая, вроде как серединный флажок во время перетягивания каната, если силы обеих команд абсолютно равны. И это тоже, в некотором смысле, история всей моей жизни, неважно, что она не похожа на ту, предыдущую, несколькими абзацами раньше; спустя какое-то время после этого самого собеседования, когда мы логически дошли до мифотерапии, я начал понимать, что одна и та же жизнь способна втиснуться в огромное множество историй — параллельных, концентрических, взаимозависимых или каких там еще, на ваше усмотрение.

Ну и ладно.

— Нет таких причин, сэр, — сказал я.

— Значит, договорились. Подавайте заявление немедленно, как раз успеете к осеннему семестру. А что вы собираетесь преподавать? Иконографию? Автомеханику?

— Может быть, английскую литературу?

— Нет. Дисциплина должна быть более чем строгая, иначе это будет просто труд, а не трудотерапия. Нам нужна жесткая система правил. Как вы насчет классической геометрии, общий курс, не очень?

— Вы знаете, я бы… — я сделал эдакий вопросительный жест, чуть отогнув рукой лацкан, вытянув одновременно указательный и средний пальцы, но лацкана не отпустив, — жест, который я тут же аранжировал, стремительно подняв (и так же стремительно опустив) брови, поджавши на секунду губы и покачав в сомнении головой.

— Чушь. Конечно, это не для вас. Скажите им, что вы будете преподавать грамматику. Английскую грамматику.

— Видите ли. Доктор, — начал я, — существует как описательная, так и предписательная грамматика. В смысле, мне показалось, что вы говорили о жесткой системе правил.

— Вы будете преподавать предписательную грамматику.

— Ясно, сэр.

— И никаких описаний. Никаких нестандартных ситуаций. Ограничьтесь правилами. Самой что ни на есть правоверной грамматикой.

Консультация закончилась. Доктор быстро встал (я едва успел отдернуть ноги) и вышел из комнаты, а я, уплатив положенное миссис Доки, сестре-регистраторше, вернулся назад в Балтимор. В тот же вечер я сочинил письмо ректору Государственного учительского колледжа Вайкомико, попросил назначить дату собеседования и выразил желание влиться в коллектив в качестве преподавателя предписательной грамматики английского языка. По крайней мере этому искусству в процессе моих туманных университетских штудий я научился в совершенстве, вернее, меня ему научили в совершенстве: искусству писать такого рода письма.

И меня пригласили приехать для собеседования почти сразу же, в июле.

Глава вторая

Государственный учительский колледж Вайкомико расположился посреди обширного плоского поля

Государственный учительский колледж Вайкомико расположился посреди обширного плоского поля, окруженного нечесаным сосновым лесом, на юго-восточной окраине города Вайкомико, Мэриленд, Восточное побережье. Состоит он, собственно говоря, из одного-единственного некрасивого кирпичного здания с двумя выступающими по бокам флигелями, чересчур громоздкого для того псевдогеоргианского стиля, в котором он выстроен. От Колледж авеню к главному входу ведет изогнутая глубокой дугой подъездная аллея.

В июле, как только подошел назначенный мне день, я затолкал в свой «шевроле» пожитки и сдал с концами ключ от бывшей моей комнаты на Ист-Чейс-стрит, в Балтиморе, потому что я собирался в тот же самый день подыскать себе жилье в Вайкомико, вне зависимости от того, возьмут меня на работу или нет.