Ходжес ей вполне верит. Он не уверен, поверит ли полиция, когда до этого дойдет, но сам Ходжес верит. И… Не будь как мисс Красивые Серые Глаза.

Ох, и больно же. Страшный суд, как больно.

— И еще, — добавляет Фредди, — там после каждого шага программных инструкций стояло две точки. Так Брейди всегда делал. Видимо, его в школе на информатике так научили.

Холли хватает Ходжеса за запястье. На одной руке у нее кровь — перевязывала Фредди. Среди многочисленных заморочек Холли есть и мания чистоты. А если она забыла смыть кровь — то, следовательно, в работу погрузилась глубоко.

— Бэбино давал Хартсфилду экспериментальные лекарственные препараты, что было неэтично, но больше он ничего такого не делал, потому что его интересовало только приведение Брейди в сознание.

— Ты же точно этого не знаешь, — предостерегает ее Ходжес.

Она и дальше держит его — не так рукой, как глазами. Обычно она избегает взгляда в глаза, и легко забыть, насколько жгучий у нее взгляд, когда она включает его на полную, так что отрывает вентиль.

— Вопрос только один, — говорит Холли. — Кто в этой истории князь самоубийств? Феликс Бэбино или Брейди Хартсфилд?

Фредди говорит сонным, певучим голосом:

— Иногда Доктор Z был просто Доктором Z, а Z-Мальчик — Z-Мальчиком, только впечатление они оба производили такое, словно накачались чем-то. А когда они были в сознании, то это… это уже были не они. Когда они были в сознании, в них сидел Брейди. Хотите — верьте, хотите — нет, но он. Здесь не только эти двойные точки или почерк с наклоном влево, здесь вообще все. Я с этой падалью работала. Я точно знаю.

Она заходит в комнату.

— А теперь, с разрешения детективов-любителей, я все-таки сверну еще один косяк.

Брейди яростно меряет большую гостиную «Голов и шкур» ногами Бэбино, пытается что-то придумать. Он хочет вернуться в мир «Заппитов», найти новую мишень и повторить удовольствие толкания человека за грань. Но для этого ему нужен покой, а сейчас он далеко не спокойный и не беззаботный.

Ходжес…

Ходжес в доме Фредди.

И Фредди зассыт? Дорогие друзья и соседи, а встает ли солнце на востоке?

Для Брейди было только два вопроса. Первый — может ли Ходжес уничтожить сайт. Второй — способен ли Ходжес найти его в этой глуши.

Брейди думает, что ответ на оба вопроса утвердительный, но чем больше самоубийств он сейчас накликает, тем сильнее будет страдать Ходжес. Глядя на вещи в таком свете, он склоняется к мысли, что выход Ходжеса на него — это, может, даже хорошо. Так можно сделать из лимонов лимонад. Как бы там ни было, а время у него есть. Он далеко на север от города, и на его стороне мощная Евгения.

Брейди возвращается к ноуту и убеждается, что зизеэнд и дальше работает. Проверяет счетчик просмотров. Уже более девяти тысяч, и большинство (хотя, конечно, не все) — наверное, подростки, заинтересованные в самоубийстве. Этот интерес растет в январе-феврале, когда рано темнеет и, кажется, что весна не наступит никогда. Ну и у него есть «нулевой заппит», через который можно со многими детишками работать индивидуально. С таким устройством их достать легко, как рыб из бочки.

Розовых! — думает он и посмеивается.

Теперь, успокоившись, он уже представляет, что можно сделать со старым копом на пенсии, если тот вздумает примчаться кавалерийским наскоком, как в финале вестерна с Джоном Уэйном. Брейди берет «Заппит» и включает. Глядя на рыбок, он вспоминает отрывок из стихотворения, которое читал в школе, и повторяет его вслух:

Он закрывает глаза. Суетливые розовые рыбки становятся суетливыми красными пятнышками, и каждая из них — бывший посетитель концерта, который прямо сейчас смотрит в свой «Заппит» и надеется выиграть приз.