Приказывая автоматической системе настроиться на Эпсилон Эридана, Отрикс установил увеличение изображения и качество фотографий на максимум - при данных настройках астрономы на Фаэтоне спокойно разглядывали поверхность планетоидов из пояса Оорта. Единственным минусом настройки на максимальную мощность являлся сумасшедше быстрый нагрев электронного оборудования, но система охлаждения, основанная на использовании космического холода, успешно правлялась с перегревом, и оборудование пока еще ни разу не растеклось лужей по полу. Тем не менее, астрономы перестраховывались и использовали максимальный режим нечасто.

Изображение увеличивалось, не теряя четкости. Темный объект становился все более и более различим, и мелкие детали перестали быть размытыми спустя треть часа.

В ожидании максимальной четкости объекта Отрикс помогал астроному и посмотрел на увеличенное изображение объекта после того, как прозвучал сигнал готовности.

От увиденного по телу прошел холодок. Нажимая на кнопку "съемка", Отрикс сделал десять фотографий и приказал немедленно их отпечатать. Теперь точно знал, почему все попытки создать фильтр для помех обернулись неудачей. С легким гудением выдвинулись фотографии из автопечатника.

– Я могу посмотреть? - спросил Ксимер.

– Извини, но у меня нет времени, - ответил Отрикс. - Чувствую, плохо наше дело.

– А что случилось? - выкрикнул астроном вслед убегающему Отриксу.

– Посмотри на экран, я оставил все, как было! - ответил тот, выскочил из обсерватории и побежал в центральную часть корабля.

Астроном пожал плечами и подошел к экрану.

– И что такого? - непонимающе спросил он.

Пожав плечами, Ксимер вернулся к столу и продолжил работу.

Не желая тратить время попусту, Отрикс помчался прямиком к капитану: требовалось срочно предупредить всех, начиная от руководства корабля и заканчивая Центром Управления Полетами: что бы ни утверждали жители Эпсилон Эридана относительно источника помех, в реальности дело обстояло иначе.

Отрикс был готов оказаться в роли вселенского паникера, устраивающего истерику на пустом месте, но знал, что обязан поделиться новостью. А дальше пусть капитан решает, как поступить: либо забыть об этом деле, либо забить в колокол и поставить на уши всю цивилизацию.

Влетев в кабинет секретарши - девушки, обладавшей не особо выразительной внешностью, но умеющей печатать текст без ошибок со скоростью полторы тысячи знаков в минуту и готовой вышвырнуть из приемной всех, включая самого капитана - Отрикс автоматически принял боевую стойку и ловко уклонился от запущенного секретаршей в его сторону пресс-папье.

– Я по срочному делу, - торопливо заявил он, пока секретарша не вздумала вышвырнуть его в коридор - с нее станется.

– Других дел не существует в природе, - отрезала Хильма. - Становись в очередь!

– В какую?! - удивился Отрикс. - Здесь никого нет.

– Держи квиток, - секретарша протянула картонку с четырехзначным числом. - Подойдешь через три месяца. Раньше занято.

– Какая ты ужасная, особенно когда сердишься, - не сдержался Отрикс.

– Чего сказал?! - секретарша приподнялась с места, и Отрикс вспомнил, что она отлично владеет боевыми приемами.

– Давай сделаем так, - предложил он, - чтобы не тратить напрасно время и нервы, ты доложишь капитану о моем открытии.

– И что ты открыл? - сурово протянула секретарша. - Большую Космическую Поллитру?

– Я, что, похож на человека, открывающего данные емкости?

– Да. Ты ведешь себя слишком буйно.

– Когда ты узнаешь, что натворили эпсилонцы, поведешь себя не лучше! Они утверждают, что помогают нам, но в реальности обманывают!

К его удивлению, секретарша осталась непоколебимо стоять на прежнем месте, словно Отрикс сказал не важную новость, а объявил никому не нужную информацию о том, сколько градусов за бортом.