– Коли так, заходи, - пригласил капитан. - Хильма, никого не пускать.

– Ну, конечно! Я стараюсь, выполняю приказ, а потом вы выходите и делаете из меня дуру дурой! - съязвила секретарша.

– Не хами начальству! - капитан пропустил посетителя в кабинет. А когда закрыл дверь, Отрикс поинтересовался:

– Что это с ней случилось? Хильма никогда себя так не вела.

Капитан устало махнул рукой: ему до чертиков надоели мелкие неприятности полета, превращаемые основными участниками в локальные катастрофы вселенского уровня. То же самое он подумал насчет новости о лгущих инопланетянах. По его мнению, из-за неправильного или неполного перевода произошло недоразумение, а Отрикс решил, что инопланетяне его жестоко обманули.

– Хильма поругалась с подругами, оставшимися на Фаэтоне, и решила всеми правдами и неправдами заставить меня отправить ее в криоген до возвращения домой, - лаконично пояснил капитан.

– Зачем? - не понял Отрикс. Он вообще слабо понимал некоторые действия противоположного пола и считал их хаотичными. Импульсивность некоторых особ доводила его до белого каления, а особенно злило то, что внятных причин для подобного поведения не могли назвать и сами особы.

Капитан саркастически усмехнулся.

– Ты, погляжу, в том деле совершенно не разбираешься, - подметил он, предлагая Отриксу сесть за стол. - И даже представить не можешь, насколько изощренно могут мстить женщины.

Тот развел руками: он никак не мог сообразить, в чем выражается изощренность мстительного сна в криогене. Капитан потер подбородок, разглядывая молодого специалиста, и задумчиво произнес:

– На Фаэтоне я бы спросил - где ты витаешь, если никогда не слышал о подобных отношениях между подругами? Но так как мы все витаем высоко над облаками, я снимаю этот вопрос. Однако хочу заметить: большинство из нас, даже находясь в космосе, твердо стоят на ногах.

– Вы о чем?

– О том, что пора познакомить тебя с какой-нибудь девушкой, чтобы ты все узнал из первых рук, - ответил капитан, - но это не моего ума дело. Просто представь, насколько упадет настроение ее подруг, когда они, постаревшие на полтора десятка лет, встретят ее молодой и красивой. Вот тебе и месть.

– А, - протянул Отрикс. - Тогда понятно.

– Но ты, насколько я помню, пришел сюда ради другого. - Капитан приготовился выслушать доводы насчет обманывающих инопланетян и разбить их в пух и прах фразой о неверном переводе, но Отрикс не стал огульно обвинять жителей Эпсилона. Он достал из папки стопку фотографий и бумаг с чертежами. Увидев толщину стопки, капитан непроизвольно поморщился: с такими доказательствам трудно поспорить.

– Ты уверен, что эта кипа настолько важна в нашей беседе? - вкрадчиво спросил он. - Я предпочитаю, когда мне сообщают о проблемах в лаконичной форме.

– Абсолютно, - Отрикс протянул капитану фотографии планеты с выделенным фломастером темным объектом. - Лаконичней некуда, капитан. Я провел кое-какие исследования и сравнил их с результатами работ команды Реверика. "Антарес" находится к звезде под таким углом, что им кажется, будто источник помех находится далеко за пределами Эпсилон. Об этом же говорят и сами эпсилонцы. Но с нашего корабля видно, что источник помех находится поблизости от планеты. Вот он, - Отрикс указал на темный объект. На черном фоне космической бездны тот был едва заметен.

– Похоже на астероид, притянутый к планете и ставший ее спутником, - предположил капитан. - Это не смертельно, насколько мне известно. Почему ты решил, что помехи идут от него?

– Вот почему, - Отрикс положил на стол еще три фотографии, сделанные в "громимолния-режиме", и указал на луч зеленого цвета, исходивший от объекта в сторону "Антареса".