Пройдя треть пути, капитан остановился и обернулся. Высоченный корабль совершенно не изменился с того момента, когда стоял на марсианском космодроме, а в иллюминаторах виднелись головы космонавтов, пристально наблюдающих за происходящим. Капитан махнул им рукой, потом повернулся и аналогично помахал аборигенам, надеясь, что этот жест не обозначает здесь команду к началу боевых действий. Толпа тоже помахала руками, и капитан заподозрил, что аборигены на самом деле - иллюзия: не может такого быть, чтобы один и тот же жест имел единственное значение в разных уголках Вселенной.
– Отрикс, почему молчишь? - спросил капитан. - Что ты видишь?
В наушниках раздался тихий щелчок.
– Капитан, я не знаю, что и сказать, - ответил Отрикс. - Либо городок на самом деле существует, либо эпсилонцы научились гипнотизировать оборудование.
– Следи дальше, - ответил капитан, спустился на поверхность странного космического мира и внезапно вскрикнул.
– Что случилось, капитан?
– Вы видите, кто меня встречает?
Отрикс увеличил изображение, и присутствующие в кабинете космонавты тоже ахнули: среди встречающих стояли руководители Центра Управления Полетами.
– Вот уж не думали, что встретимся здесь и сейчас, - сказал руководитель ЦУП. - С вами-то что случилось?
– А вы как здесь очутились? - в свою очередь, поинтересовался капитан. - И где это "здесь" мы находимся?
Встречающие помрачнели.
– Ну? - потребовал он, когда молчание излишне затянулось.
Руководитель ЦУП виновато всплеснул руками.
– Нам еще не объяснили толком, что к чему, - ответил руководитель, - но одно я понял точно: если вы здесь, то с кораблем случилась катастрофа.
– То есть? - занервничавший капитан повысил голос. Его рука автоматически потянулась к боковому карману пиджака, в котором лежало успокоительное, но задела за скафандр.
– Да сними ты его, - сказал руководитель, - здесь от скафандра никакой пользы.
– Капитан, не смейте, вас обманывают! - воскликнул Отрикс. - Вдруг это на самом деле иллюзия?
– Сам знаю, - огрызнулся капитан. - Туди Зель, принимай командование. А я сейчас разберусь с иллюзиями раз и навсегда, - капитан потянулся к зажимам, не позволяющим шлему слететь со скафандра.
– Капитан, не надо!
– Цыц, - ответил капитан, - кто-то должен это сделать, чтобы поставить точку и понять, что здесь происходит.
И одним рывком снял шлем.
* * *
Реверик с коллегой практически добрался до лаборатории, когда прозвучал общий сигнал тревоги, и члены экипажа, независимо от рода деятельности, поспешили в актовый зал.
Реверик вбежал, когда большая часть мест была занята. Но даже несмотря на сигнал тревоги, космонавты привычно не решались садиться близко к трибуне, с которой выступал капитан корабля. Нежелание оказаться вблизи от начальства в такое время Реверик понимал и одобрял: не ровен час, сигнал тревоги прозвучал из-за обнаруженного капитаном огромного пласта неизученного материала, и Эдельгрейсе решил бросить все силы ученых на разгребание завалов. Того и гляди, отправят в непролазные дебри и согласия не спросят. А ведь в таком случае о собственной работе придется забыть на неопределенный срок, и кто знает, что случится с черновыми материалами, пока их создатель воюет на другом научном фронте?
Реверик точно знал, что его не нагрузят сверхурочными заданиями, и потому нахально уселся в первом ряду напротив трибуны. Буквально через минуту-другую за его спиной решил спрятаться невысокий космонавт - больше свободных мест не осталось, - а за тем еще один.
Когда бледный капитан корабля вышел на сцену, то увидел картину, в любой другой момент могущей показаться забавной: на первых пяти рядах сидело по одному человеку, каждый из которых прятался за спиной впереди сидящего. |