– Служба в армии очень потворствует лени, если только вы имеете к ней склонность. Если не надо никуда идти, то незачем и идти, и вы можете отдыхать.

– Или пытаешься достать где-нибудь билет и быть наготове для следующего представления, – со смехом вставил Инфант.

– Что касается меня, – мягко сказал Кливер, – то вся эта идея войны представляется мне такой чуждой и неестественной, такой вульгарной по существу, если можно так выразиться, что мне трудно даже оценить ваши чувства. Но, разумеется, я понимаю, что всякое изменение обычных условий службы в городских гарнизонах должно быть для вас истинным благодеянием судьбы.

Как и многие домоседы-англичане, Кливер был убеждён, что процитированная им газетная фраза покрывала собою все обязанности армии, труды которой давали ему возможность спокойно наслаждаться своей разносторонней жизнью. Замечание было не из удачных, потому что Буало как раз только что вернулся с индийской границы, Инфант почти восемнадцать месяцев провёл на военном положении, а маленький красноволосый Невин не далее как два месяца тому назад ночевал под звёздами с опасностью для жизни. Но ни один из них и не старался оправдаться, пока я не вступился и не объяснил, что все они уже побывали в деле и не привыкли к лени. Кливер не сразу понял меня.

– Побывали в деле? – спросил он. И затем тоном ребёнка сказал: – Расскажите мне. Расскажите мне все, что вы знаете об этом.

– Что именно вас интересует? – спросил Инфант, восхищённый тем, что великий человек обратился прямо к нему.

– Великое Небо! Как я могу вам это объяснить, если вы сами не видите! Прежде всего, сколько вам лет?

– В июле исполнится двадцать три, – поспешно ответил Инфант.

Кливер взглядом предложил тот же вопрос другим.

– Мне двадцать четыре, – сказал Невин.

– А мне двадцать два, – сказал Буало.

– И вы все были на войне?

– Да, мы все попробовали её, а вот Инфант – так уж настоящий ветеран военной службы.

– Он два года работал в Верхней Бирме, – сказал Невин.

– Когда вы говорите «работал», что вы под этим подразумеваете, странные вы люди?

– Объясни, Инфант, – сказал Невин.

– О, это значит вообще поддерживать порядок и, кроме того, гоняться за маленькими даку, то есть за дакоитами… Тут даже нечего и объяснять.

– Заставьте этого молодого левиафана рассказать, – нетерпеливо сказал Кливер.

– Как он может рассказывать? – сказал я. – Он просто делал своё дело, точно так же, как те двое. Разговоры и дело – две вещи разные. И все же, Инфант, от вас требуют повествования.

– Но в каком роде? Я попытаюсь.

– Расскажите о даурах[1 - Даур – экспедиция войск, сопровождающаяся различными приключениями.]. У тебя ведь было множество приключений во время твоих экспедиций, – сказал Невин.

– Но скажите, ради Бога, что это значит? Разве у армии свой собственный язык?

Инфант густо покраснел. Он боялся, что над ним будут смеяться, и, кроме того, он не любил говорить перед людьми другого круга.