Он открыл глаза и спросил:

– Кто-нибудь звонил кардиналу Тедеско?

– Нет, – ответил Трамбле. – С какой стати Тедеско? Зачем? Думаете, в этом есть необходимость?

– Ну, с учетом его положения в Церкви, это было бы проявлением вежливости…

– Вежливости? – воскликнул Беллини. – Что он сделал такого, чтобы заслужить вежливость? Если о ком-то и можно сказать, что он убил его святейшество, то это о нем!

Ломели сочувствовал его боли. Из всех критиков покойного папы Тедеско был самым непримиримым, его нападки на папу и Беллини были такими яростными, что некоторые считали его поведение расколом. Даже ходили разговоры о его отлучении. Но у него было немало преданных последователей среди традиционалистов, что делало его весьма вероятным кандидатом в преемники папы.

– Тем не менее я должен позвонить ему, – сказал Ломели. – Лучше, если он узнает о случившемся от нас, а не от какого-нибудь репортера. Один Господь знает, чего он способен наговорить экспромтом.

Он поднял трубку телефона и набрал номер. Оператор дрожащим от эмоций голосом спросила, чем может служить.

– Пожалуйста, соедините меня с Патриаршим дворцом в Венеции – по приватной линии кардинала Тедеско.

Он предполагал, что ответа не будет (шел четвертый час ночи), но трубку сняли уже на первом гудке.

– Тедеско, – произнес хриплый голос.

Кардиналы негромко обсуждали расписание похорон. Ломели поднял руку, призывая к тишине, и повернулся ко всем спиной, чтобы сосредоточиться на разговоре.

– Гоффредо? Говорит Ломели. К сожалению, у меня для вас ужасная новость. Его святейшество покинул сей мир.

Последовало долгое молчание. Ломели слышал какие-то звуки на заднем плане. Шаги? Хлопок двери?

– Патриарх? – обратился он. – Вы слышали, что я сказал?

Слова Тедеско прозвучали глухо в его просторном кабинете.

– Спасибо, Ломели. Я буду молиться за его душу.

Раздался щелчок. На линии повисла тишина.

– Гоффредо?

Ломели вытянул руку, нахмурился, глядя на трубку.

– И что? – спросил Трамбле.

– Он уже знал.

– Вы уверены?

Трамбле из-под сутаны вытащил то, что было похоже на молитвенник в черном кожаном переплете, но оказалось мобильным телефоном.

– Конечно он знал, – сказал Беллини. – Здесь полно его сторонников. Он, возможно, узнал раньше нас. Если мы не проявим осторожности, он сам сделает официальное заявление на площади Святого Марка.

– Кажется, у него кто-то был…

Трамбле быстро листал большим пальцем страницы на смартфоне.

– Вполне возможно. Слухи о смерти папы уже просачиваются в социальные сети. Нам нужно действовать быстро. Позвольте внести предложение?

В этот момент в воздухе во второй раз за ночь повисло несогласие: Трамбле хотел отвезти тело папы в морг немедленно, не откладывая до утра («Мы не можем позволить себе плестись в хвосте новостей – это будет катастрофой»). Он предлагал сейчас же выступить с официальным заявлением и пригласить две новостные команды из Ватиканского телевизионного центра плюс трех фотографов и какого-нибудь газетного репортера и позволить им провести съемку переноса тела папы из здания в карету «скорой». Аргументировал это тем, что в случае их оперативных действий новости сразу появятся на экране и никто не сможет заподозрить Церковь в сокрытии чего бы то ни было. В крупных азиатских центрах католической веры уже наступило утро, в Латинской и Северной Америке еще вечер. И только африканцы с европейцами узнают печальную новость после пробуждения.