|
Вот тут-то люди Реньяра и отыгрались на нем за то, что не смогли сразу схватить. Они схватили парня, топтали, пинали, поднимали и вновь бросали на землю. И если бы не истошный крик Виктора <Посторонитесь!>, то неизвестно еще, что бы могло случиться с парнем. Старший из сыновей словно отрезвил толпу.Мужчины, чертыхаясь, отходили в сторону, покидая распростертого на земле Филиппа. Виктор остановился возле него и надавил носком сапога на его руку.Филипп сморщился от боли, но промолчал. А Констанцию схватили за руки двое мужчин и оттянули в сторону. Она извивалась, пыталась дотянуться зубами до рук, схвативших ее, посылала проклятия на головы изменников. Виктор выглядел победителем. Никто из его людей не заметил, как дрожат у него руки. Но это была лишь мимолетная слабость. Виктор подобрался и на его губах появилась злорадная улыбка. - Да, отец благословил ее свадьбу. Констанция в ужасе смотрела на Виктора. - Ты не имеешь права не послушать отца, даже если он уже и мертв! - Да, благословил, - рассмеялся Виктор, - но она обманула вас, благословение было дано ей и мне. Гильом перед смертью благословил мою свадьбу, - и Виктор громко расхохотался изо всех сил, надавив носком сапога на пальцы лежащего Филиппа Абинье, и если бы земля не была размокшей от недавнего дождя, ни одна кость не уцелела бы. Наконец-то вновь люди Реньяра почувствовали себя увереннее, наконец-то нашлось хоть какое-то объяснение происходящему. Да, Гильом мертв, но он успел перед смертью отдать распоряжение, понятное всем им, он благословил свадьбу своего сына и любимой им племянницы. Все было ясно и понятно, настоящий Реньяр и не мог поступить по-другому: что ему чувства, главное - интересы рода. Может кто-то из собравшихся здесь негодяев и сомневался в правдивости слов Виктора, но теперь возражать ему было небезопасно. Ведь после смерти старого Гильома он становился главой рода, и его слово с этого мгновения делалось законом. Глядя на Констанцию, Виктор поморщился. Ему было неприятно, что какие-то двое пройдох держат его невесту за руки.Он прикрикнул на них: - Да что вы в нее вцепились! Неужели боитесь, что девушка улизнет от вас? Те переглянулись и отпустили Констанцию. Констанция, гордо подняв голову, шагнула к Виктору. - Ты мерзавец! - Другого я и не ожидал от тебя услышать, - тихо проговорил Виктор и кивнул двум женщинам, кухарке и горничной, - держите ее покрепче! - Слушаемся, господин. Виктор входил уже во вкус своего нового положения, чувствовал, как люди боятся его и повинуются малейшему желанию. Он боялся упустить эту тонкую нить власти и в то же время не собирался держать ее ослабленной. Виктор понимал, собравшиеся ждут от него не только жестокости, но и мудрости.Он шагнул к распростертому на земле Филиппу и схватил его за шиворот. Клод и Жак поспешили своему брату на помощь. Они подхватили под руки Филиппа, подняли его и заломили Руки за спину. Виктор немного склонился, чтобы Филипп лучше слышал его и прошипел: - Я убью тебя, мерзавец! А громко, так, чтобы слышали остальные, добавил: - С этим щенком нужно разобраться, - и выхватил из-за пояса кинжал. Остро отточенное лезвие прижалось к щеке Филиппа, и Виктор с омерзительной улыбкой на губах медленно повел руку вниз. Из-под лезвия брызнула кровь. Но Филипп лишь сжал зубы и прошептал: - Бог не простит тебе этого, Виктор! - Не ты меня будешь учить! - негромко отвечал старший из Реньяров. |
