|
- Но не можем же мы... - Констанция осеклась, - он же нас увидит. - В том-то и дело, что нет, - бросил Эмиль, выбегая из комнаты. Он сбежал вниз и дворецкий проводил его удивленным взглядом.Вскоре он вернулся, держа под руку молодого парня с гитарой,завернутой в полотнище. Он вел его по ступенькам, поддерживая подлокоть, а тот шел, высоко подняв голову. Констанция, заслышав шаги, накрылась до подбородка простынейи сжалась. - Что за глупость ты придумал, Эмиль, с этим музыкантом? И почему я только сразу не догадалась вернуть его и отговоритьот этой затеи? Эмиль, улыбаясь во весь рот, ввел музыканта в комнату. Толькотут Констанция поняла, что тот слеп. Он смотрел невидящими глазамикуда-то в потолок и даже не пытался повернуть голову в сторону кровати. Констанция, понемногу осмелев, отбросила простынь.У нее было странное чувство - находиться в одной комнате, обнаженной, с двумя мужчинами. Но Констанция находила себе оправдание в том, что для слепого нет разницы, одета или обнажена женщина. Юноша развернул гитару и, настроив ее, принялся перебирать струны. Полилась грустная мелодия, навевавшая тоску. Эмиль широко улыбался, гордый своей находкой. - Теперь он всегда будет играть для нас, Констанция. - Иди ко мне, - сказала мадемуазель Аламбер и почувствовала, что ее голос звучит в унисон с гитарой. Тяжело упала на паркет шпага с перевязью, за ней мундир, и Эмиль опустился рядом с Констанцией. Теперь все то, что она зналапрежде, казалось, Констанция испытывала впервые. Она корила себя за то, что блаженствует без любви под звуки музыки слепого гитариста. - Одно плохо, - признался Эмиль. - Что же, - с придыханием спросила Констанция. - Если бы он был еще и глухой, - Эмиль тяжело вздохнул, - тогда было бы еще лучше. А Констанция сообразила. Если бы музыкант не слышал их голосов, ее бы не охватывал такой озноб при каждом прикосновении рук Эмиля к ее телу. Шевалье де Мориво как всегда уходил еще засветло. Все еще играл свою грустную мелодию слепой музыкант, а Эмиль уже одевался. Он спешил, не попадая в рукава, и Констанции было смешно смотреть на своего любовника. Наконец он совладал с рубашкой и стал надевать мундир. Вскоре и с этим было покончено. Подойдя к зеркалу, Эмиль старательно нахлобучил парик и попытался заглянуть себе за спину, проверяя, сумел ли он как следует затянуть шнурок кожаного жилета. Так и не сумев сделать этого, он обратился к Констанции: - Посмотри, там все в порядке? - Не стоило так старательно затягивать его, - проговорила Констанция. - Почему? - Я хочу еще побыть с тобой. Брови Эмиля поползли вверх. Он, не говоря ни слова, принялся застегивать перевязь шпаги. - Ты говоришь, еще? - Да, еще, - мадемуазель Аламбер перевернулась на живот и посмотрела на Эмиля. Тот выглядел, словно проворовавшийся торговец. Руки его слегка дрожали, глаза бегали. - Ты чем-то обеспокоен, Эмиль? - Ну как же, ты просишь еще, а я понимаю, это невозможно. Ведь не могу же я быть бесконечным любовником? Таких, моя дорогая, вообще не бывает на свете. - Но я хочу, - попросила Констанция, уже издеваясь над Эмилем. |
