|
- Я знаю, это обязательно будет мальчик, такой же красивый, как он. И пусть он будет носить другое имя, все равно он будет принадлежать к нашему роду, - и тут вновь графиня недоверчиво посмотрела на Констанцию Аламбер. - Дорогая, ты ничего не придумала? Быть может, ты хотела утешить меня? - Нет, мадам, такими вещами не шутят, это правда. Графиня Лабрюйер обняла Колетту и поцеловала ее в лоб. - Будь осторожна, дитя мое, береги ребенка и если я доживу, обязательно привези его ко мне показать. - Я всегда буду помнить о вас, мадам. - У Анри будет ребенок! - шепотом воскликнула графиня Лабрюйер. Морщины на ее лице немного разгладились, исчезли скорбные складки в уголках губ, и мадам Лабрюйер громко засмеялась. Приглашенные недоуменно переглядывались между собой, а графиня продолжала смеяться, ничуть не таясь. Констанция, поддерживала под руку Колетту, поспешила выйти из комнаты и на недоуменные взгляды отвечала одно и то же: - Боюсь, графиня повредилась рассудком. Но и сама Констанция Аламбер с усилием прятала улыбку, столь неуместную на похоронах. Улучив момент, она опустила черную вуаль на своей шляпке и теперь могла уже себе позволить чуть-чуть улыбнуться, самую малость, ровно настолько, чтобы этим отдать дань уважения Памяти Анри Лабрюйера. - Я сейчас отвезу тебя домой, Колетта, - а сама отправлюсь проводить Анри. Все-таки он был моим другом, а теперь будет отцом твоего ребенка. - Я так боюсь, Констанция, что скажет на это мой муж. - Он ни о чем не узнает, дорогая, пусть это будет твоей маленькой тайной. - А если он все-таки узнает? - Успокойся, дорогая, ему и в голову не придет устраивать из-за этого скандал, ведь иначе все будут смеяться над ним. - Я так переживаю, - призналась Колетта, - ведь многое случилось из-за меня. - Я тоже во многом виновата, - вздохнула Констанция Аламбер, - но что же поделаешь, дорогая, жизнь продолжается. - Но больше всех мне жаль Александра, - уже сидя в экипаже сообщила Колетта Констанции. Мадемуазель Аламбер согласно кивнула. - Да, дорогая, - а сама вспомнила, как прижимала к своей груди плачущего навзрыд Александра Шенье, узнавшего о том, что невинность Колетты забрал виконт Лабрюйер. "И придают же люди такое значение пустякам! - подумала Констанция. - Нужно только научиться правильно смотреть на мир - и тогда всему узнаешь истинную цену". - А мать не будет на нас сердиться за то, что мы с тобой поехали проститься с виконтом Лабрюйером? - Нет, дорогая, она сама попросила меня об этом. Колетта сидела, задумавшись. - Ты ни о чем не жалеешь, девочка? - Если ты спрашиваешь о будущем ребенке, то нет. Хотя мне очень жаль, что его отец погиб. - Тебе придется, Колетта, делать вид, будто ты любишь своего мужа, но помни, главное в жизни - настоящая любовь, о которой можно думать, спасаясь от всех невзгод. То, что у тебя было с Александром Шенье - это всего лишь детское увлечение, иллюзия любви. Ты еще найдешь себе подходящего любовника. - Может быть, - пробормотала Колетта, - может быть, ты и права, Констанция, но виконта я буду помнить до конца своих дней. Экипаж остановился у крыльца дома баронессы Дюамель. Франсуаза сама спустилась встретить свою дочь. Колетта прятала свой взгляд, разговаривая с матерью, а вот Констанция любезно улыбалась, рассказывая о том, как скромно вела себя Колетта на похоронах виконта Лабрюйера. |
