|
- Вы сами согласились сесть на моего коня, сами выстрелили из лука, монеткой вызвали из кустов музыкантов. А теперь отказываетесь танцевать. Музыка зазвучала немного громче, словно музыканты тоже приглашали Мадлен Ламартин к танцу. И женщина, еще не успев сообразить, что делает, подала руку виконту. Тот тут же принял ее, и они двинулись в танце. Мадлен двигалась, словно бы загипнотизированная, а Анри Лабрюйер вел ее медленно и в то же время уверенно, не давая сбиться с такта, ведь волнение словно оглушило Мадлен, и звуки инструментов доходили до нее, словно из тумана. Шелест листвы, ласковое солнце, щебетание птиц навевало приятные мысли, и Мадлен Уже было совсем забыла о письме, как внезапно музыка смолкла, и виконт остановился. - Мадам, прошу вас к столу. Надеюсь, вы не откажетесь? Мадлен стояла и слышала, как бешено бьется ее сердце. - Вы лишили меня покоя, виконт. - Простите, мадам, но это как раз и входило в мои планы. - Нет, вы не понимаете меня, вы мешаете мне жить. Жизнь в деревне лишилась для меня своего милого единообразия. - Вы преувеличиваете мои возможности, мадам. - Ничуть. - А я говорю, преувеличиваете. - Можете оставить меня в покое, виконт? - взмолилась мадам Ламартин. - Я бы рад, - пожал плечами Анри, - но ваша красота влечет меня к себе. - Так вы по-прежнему утверждаете, что любите меня? - глаза Мадлен зло сузились. Анри оставался невозмутим. - Да, мадам. - Поклянитесь! - Чем я могу поклясться? - Самым дорогим для вас. - Дороже любви к вам у меня ничего нет. Так вот, я клянусь ею, что люблю вас, - улыбка Анри была довольно нахальной. - Вы клятвопреступник! - воскликнула Мадлен, выхватывая из-за отворота рукава письмо. - Вы заготовили мне послание? - виконт протянул руку, желая взять лист. - Нет, месье, лучше сядьте и выслушайте-ка то, что мне известно о вас. Анри послушно уселся в кресло, закинул ногу за ногу и со скучающим видом принялся слушать. - Вы, виконт, соблазнили более двухсот женщин и всем им клялись в любви, как мне сейчас. Это правда? - Вам решать, мадам. - Вы невыносимы, виконт, я начинаю склоняться к мысли, что это правда. - От этого моя любовь не делается ни слабее, ни сильнее. Пусть даже я соблазнил двести женщин, пусть даже я клялся им в любви, но вы, мадам, верите? - Во что? - В то, что я люблю. - Я не могу решать за вас, виконт. - Но я-то говорю, что люблю. - Это какое-то сумасшествие! - Возможно. - Но тут написано, что вы бесчестный человек. - Написать можно все, что угодно. - Но я верю этому письму. - Кто его написал? - виконт вскочил и подбежал к Мадлен, та сложила письмо вчетверо и спрятала за отворотом рукава. - Я не могу вам этого сказать. - Ну что ж, возможно, это кто-нибудь из обманутых мужей. |
