|
Интересно, - проговорила Констанция, - неужели вам не хочется, чтобы Колетта думала, что это у вас такой чудесный слог? Хватит шуток, мадемуазель, и колкостей, садитесь и пишите. Ну что ж, это очень интересно, - Констанция Аламбер все еще пыталась казаться веселой. - Теперь мы с вами, шевалье, поменялись ролями - я пишу, а вы диктуете. Констанция открыла крышку секретера, с грохотом поставила стул и обмакнула перо в чернила. - Я слушаю вас, шевалье, только учтите, у меня не так много свободного времени. Александр наморщил лоб. - Пишите: "Моя Колетта! Я должна попросить у тебя извинения..." Констанция засмеялась: - Извините, шевалье, но это не мой стиль, я никогда не прошу простить меня, и девочка сразу же догадается, что письмо написано под диктовку. - Мадемуазель, не вынуждайте меня применять силу! - И каким же это образом? - Констанция отложила перо в сторону и вместе со стулом повернулась к шевалье. - Вы будете писать или нет? - Я смогу писать только разумные вещи, а вы предлагаете огорчить мою подопечную. Ярость ослепила Александра Шенье, и он со звоном вытащил шпагу и направил острие в шею мадемуазель Аламбер. - Я прошу вас, мадемуазель, пишите! - Да, вы в самом деле влюблены, - отвечала на этот выпад Констанция, прикасаясь мизинцем к остро отточенной шпаге. - Пишите, мадемуазель, иначе я не ручаюсь за себя. - Шевалье, но неужели вы способны убить беззащитную женщину? - Вы сломали жизнь Колетты. Но еще можно все исправить, мадемуазель, и я всего лишь принуждаю вас к благому поступку. - А если я не стану писать под вашу диктовку? Острие шпаги чуть сильнее прижалось к коже, оставив на ней маленькую вмятинку. - Ну что же, шевалье, смелее, я не собираюсь писать Колетте, я не собираюсь коверкать ее будущую жизнь, ведь девочка не простит мне этого. - Мадемуазель, пишите, или же я убью вас! - острие шпаги красноречиво напомнило о себе болью. - Я не боюсь вас, Александр, - сказала Констанция, - вы всего лишь интересны мне как довольно редкий субьект. Ну почему, шевалье, вы не хотите довольствоваться положением любовника и вам обязательно нужно стать мужем? - Мы так решили с Колеттой, - не очень-то убежденно сказал Александр и немного отодвинул острие шпаги так, чтобы то не причиняло Констанции боли. - Вы обманываете себя, дорогой мой, а я желаю вам добра, вам и Колетте. Возможности у любовника куда большие, чем вы можете себе представить, ведь в обязанности мужа входит не только любить жену, но и содержать ее. - Я прошу вас не напоминать о моей бедности, мадемуазель. - Но что же делать, если она сама напоминает о себе. Констанция, усмехнувшись, осмотрела Александра с ног до головы. Потертый мундир, не очень-то новый плащ, лишь только шпага сверкала новым посеребренным эфесом. Если вы не послушаете меня, шевалье, и поддавшись на уговоры виконта Лабрюйера похитите Колетту, то знайте - ни вы, ни она никогда не будете счастливы. Пишите, мадемуазель, - голос Александра дрожал. Нет, я не могу взять на свою душу такой грех, - Констанция скомкала начатое письмо. |
