|
В наступившей тишине была какая-то особенная настороженность. Констанции показалось, что свечи стали светить каким-то необычным таинственным светом. Одно и то же чувство связало слушателей с этим человеком. После его слов Констанция впервые поняла, какой грозной силой может стать фанатизм. И только глухой, замогильный голос второго незнакомца, соседа Бомарше, вывел всех из оцепенения. - И я видел однажды сон! - воскликнул он. - О, какой это был сон! В эту минуту Констанция внимательно посмотрела на хирурга, лицо которого освещалось таинственным светом, и ее охватил неизъяснимый ужас. Она была готова немедленно выскочить из-за стола и бежать из дома госпожи де Сен-Жам куда глаза глядят. Наверное, то же самое ощущали все остальные, и эта молчаливая солидарность страха не позволила им даже сдвинуться с места. Землистый цвет лица второго незнакомца, грубые, лишенные всякого благородства черты - все это обличало плебея, в самом худшем смысле этого слова. На лице у него было несколько синеватых и черных пятен, похожих на следы грязи, в глазах незнакомца горел огонь, а напудренный парик придавал его лицу еще более мрачный вид. Адвокат и сидевший рядом с ним молодой человек стали перешептываться между собой. До Констанции Донеслись обрывки их разговора: - Этот доктор, должно быть, отправил на тот свет немало больных, - сказал, наклонившись к адвокату молодой человек. Тот смерил хирурга холодным взглядом. - Я бы ему и собаки своей не доверил, - отвечал адвокат. - У меня к нему какое-то инстинктивное чувство ненависти. - А я его презираю. - И все-таки мы к нему несправедливы, - продолжил молодой человек. - Ах, Боже мой, послезавтра он может стать такой же знаменитостью, как и комический актер Воланж, - при этом заметил адвокат. Господин де Калонн указал на хирурга жестом, который, казалось, говорил: "по-моему, это человек занятный". Первым осмелился что-то спросить у хирурга господин Бомарше. - А вы что, тоже видели во сне королеву? - спросил у него Бомарше. - Нет, я видел целый народ. Хирург произнес эти слова с таким торжественным пафосом в голосе, что все, кто еще не уснул, улыбнулись. Господин де Калонн отвлекся от своей соседки и, легкомысленно хихикая, спросил: - Целый народ? А он был большим или маленьким? Интересно, вы успели пообщаться с ним? И как вы это делали - по отдельности с каждым или, обращаясь ко всем с трибуны? Хирург, казалось, не замечал шуток. - Я лечил тогда одного больного, - продолжил он заплетающимся языком, - и на следующий день мне предстояло ампутировать ему бедро. - Причем здесь бедро? - недоуменно спросила госпожа де Жанлис. Веселясь, господин де Калонн воскликнул: - Погодите, погодите, я, кажется, понимаю! Он обратился к хирургу: - Скажите, я правильно угадал, что вы обнаружили этот народ в бедре вашего больного? - спросил он. Покачиваясь за столом, хирург кивнул. - Да. - Какой он забавный! - воскликнула госпожа де Жанлис. Хирург приступил к объяснениям. - Меня немало изумило, - сказал оратор, не обращая внимания на возгласы присутствующих и засовывая пальцы в карманы штанов, - что я нашел себе столько собеседников в этом бедре. И я умел входить к моему больному совершенно особым образом. |
