|
Старая графиня не скрывала своего недоумения. - Ты что, знаешь кого-то из англичан? Да нет, чепуха, этого не может быть. Мне известны все твои знакомые. Луиза наливалась краской еще гуще. - Ты что, думаешь про того англичанина, который приезжал к нам в прошлом году? - неожиданно осенило старуху. - Ты думаешь про этого любителя скачек? Неужели до сих пор? Как же его зовут? Перси? Да, кажется. Перси. Да нет, это полная чепуха, этого не может быть. Поразмыслив несколько мгновений, Ташеретта де Андуйе неожиданно переменила свое мнение. - А что, вполне подходящая партия. Он богат, у него знатный род. Живет неподалеку от Лондона в великолепном родовом поместье. Кажется, на гербе у них красный цветок. Да, помнится, он рассказывал целую легенду, связанную с этим фамильным гербом. Вспомнила, алый первоцвет... Луиза, почему же ты мне раньше ничего не говорила? Нет, нет, погодите. Мы должны еще раз переспросить дух кардинала Ришелье. Ваше высокопреосвященство, не сочтите за труд, повторите вопрос. На сей раз, после того, как кардинал де Роан снова спросил у духа кардинала Ришелье о будущем Луизы де Андуйе, Калиостро вздрогнул и произнес другое слово: - Театр... - Какой театр? - заволновалась Ташеретта де Андуйе. - Почему он назвал театр? Разве может быть у молодой дамы столь знатного происхождения, как моя внучка, будущее на каких-то жалких деревянных подмостках? Или я опять ошибаюсь. Луиза, ну что же ты молчишь? Пунцовая краска по-прежнему не сходила с лица девушки. Но теперь, после того, как устами медиума дух поведал ей о будущем, она понемногу стала приходить в себя. - Бабушка, я, действительно, мечтаю о театре, - пролепетала Луиза, - ведь это так интересно. Сегодня ты - царица Савская, завтра - Джульетта, а через неделю - Клеопатра. Разве это не прекрасно - каждый день быть какой-то новой, не такой, какой тебя привыкли видеть? Ташеретта де Андуйе от ужаса и негодования едва не забыла о том, что нельзя снимать руки с блюдечка. Если бы не обстоятельства, она наверняка всплеснула бы руками. - Боже мой, Луиза, что ты говоришь? И это я слышу от тебя, наследницы графского титула. Ну ничего, скоро мы отправимся домой и там поговорим более обстоятельно. Стараясь держать себя в руках, старая графиня повернулась к кардиналу де Роану. - Простите меня, ваше высокопреосвященство, вы можете продолжать. Констанция, которая с неослабевающим вниманием следила за происходящим, заметила, как господин Бомарше снисходительно улыбнулся. На его лице словно было написано - пусть глупцы повеселятся. Переведя взгляд с соседа слева на соседа справа, Констанция увидела его лицо в яркой вспышке пламени из камина. На нем была какая-то забота, отрешенность. Кардинал де Роан был мысленно где-то далеко. О чем думала сама Констанция? Об этом не мог бы догадаться даже самый проницательный медиум. Всеми своими мыслями она перенеслась туда, где среди холмов бушевал и искрился водопад, где в холодном ручье плавала, сверкая серебристыми боками, форель, где она, Констанция Реньяр, любила сидеть на широком, нагретом ласковыми солнечными лучами камне и смотреть на воду. Сколько же времени прошло с тех пор? Сколько же ей пришлось пережить? Она узнала уже, наверное, все, что только может узнать в своей жизни женщина - любовь и измену, страсть, ненависть, предательство, самоотречение, жестокую болезнь и радость от жизни... Похоже, что кардинал де Роан относился к спиритическому сеансу весьма серьезно. |
