«Уверен, что есть! Археологи – народ пьющий… круто пьющий, так с давних пор повелось… они…» – Дед что-то забормотал, но Тревельян уже отключился.

Надо посоветоваться, мелькнула мысль. Поговорить с Хийаром Иртом, с Регистратором – вдруг он привез с собой что-то подходящее… темпоральный толкатель, хронореверсор, блок временной дисторсии или нечто в этом роде… Тут вспомнилось Тревельяну, что серв по большей части молчал, не задавал вопросов и мнений своих не высказывал. Как это понимать?.. Не было ли это молчание слишком многозначительным?.. Возможно, Регистратор выжидает, когда к нему обратятся за помощью?..

Подумав об этом, Ивар отодвинул кресло, поднялся и вышел в коридор. Секунду-другую он соображал, где разместили Хийара Ирта – то ли в крохотном отсеке у оранжереи, то ли в противоположной стороне, в одной из кладовых для экспонатов, пока пустующих. В силу своей андроидной сущности серв не нуждался в иных удобствах, кроме наличия воздуха; собственно, он и дышал-то раз в минуту.

Регистратор у зимнего сада, рядом с парапримами, вспомнил Тревельян и направился было к оранжерее, но тут открылась дверь в апартаментах Первого Ветра, и в коридор выскользнул Второй Дым, его секретарь и помощник. Не приближаясь к Ивару, он присел и развел руки в стороны, что считалось знаком приветствия, особого уважения или почтительной просьбы. Тревельян ответил тем же; обычаи кни’лина, к которым он приобщился на Сайкатской станции, еще не выветрились из его головы.

– Достойный ньюри консул не спешит? – осведомился секретарь, снова приседая.

– Не спешит, – подтвердил Тревельян. – В Книге Начала и Конца сказано: торопливость не пристала благородному мужу.

– Моя тень не закрывает вам дорогу?

– Если и закрывает, я не посмею на нее наступить, – ответил Тревельян в лучших традициях кни’линской вежливости.

Второй Дым отступил на несколько шагов, увеличив расстояние между собой и Иваром до пяти метров. Его колени все еще были согнуты, но руки он простер к распахнутой двери.

– Ньюри Первый Ветер хочет встретиться с ньюри консулом. Нижайше прошу проследовать и удостоить беседой. Если, конечно, ньюри консул пожелает.

– Отчего же не пожелать. Встреча с хорошим человеком – утренняя радость!

Тут Ивар покривил душой – Первый Ветер был ему не очень симпатичен. Павлин, напыщенный павлин! Но это мнение не отменяло дипломатию и вежливость. Так что он проследовал и очутился большой комнате, почти лишенной мебели. На стене – голограмма: стебель с мелкими алыми цветами в хрустальной вазе; слева – низкий пустой столик с подушкой, справа – такой же стол, и за ним восседает на пятках Первый Ветер. При виде гостя он приподнялся, раскинул руки и склонил голову.

– Прошу садиться, ньюри консул. Тецамни, апаш, пактари? Может быть, курзем?

– Эти деликатесы всегда вызывали у меня восторг, но сейчас я не голоден. Пожалуй, только тецамни, – промолвил Ивар, опускаясь на подушку. Он измерил взглядом дистанцию до стола соратника по комиссии – никак не меньше восьми метров. Коно в самом почетном варианте, когда даже дыхание собеседников не смешивается.

Первый Ветер сделал знак секретарю. Тот исчез во внутреннем помещении и появился вновь с большим овальным подносом, который плыл за ним по воздуху на уровне плеча. Пока Второй Дым, двигаясь неторопливо и плавно, расставлял бокалы, над которыми вился душистый пар, и тарелки с солеными травками и орехами, гость и хозяин молчали. Наконец важная процедура завершилась: Первый Ветер отхлебнул горьковатый напиток, Тревельян последовал его примеру и, как полагалось, восторженно закатил глаза. Тецамни в самом деле был заварен мастерски, в лучших традициях клана ни.