Кит сняла со стены саблю, вытащила ее из ножен и принялась осторожно разрезать одежду пострадавшего, пропитавшуюся влагой и грязью. Его руки и плечи были все в синяках, словно его избили, а на ноге синел огромный кровоподтек. Безжалостно искромсав мокрую одежду, Кит стащила ее с француза и бросила ком на пол. Потом она разожгла огонь в камине, вытерла беднягу насухо, вновь поменяла под ним простыню и укрыла его одеялом.

Когда все было сделано, обессиленная, но довольная, она села у камина и стала ждать, когда человек очнется. Не прошло и получаса, как бывший утопленник, разомлевший от жары, пошевелился и перевернулся на спину. Кит подошла к кровати и потрогала его лоб. Тут же ее запястье обхватили сильные пальцы. Человек медленно открыл глаза, изучающе посмотрел на нее, потом бегло оглядел комнату и спросил по-французски:

— Кто ты? Где я?

— Ты в безопасности. Тебе нужно отдохнуть, — по-французски ответила Кит, пытаясь высвободить руку из его цепких пальцев, но он только сильнее сжал их. Девушку начала раздражать такая неблагодарность, и она резко сказала:

— Если ты сделаешь мне синяк, это капитану Джеку не понравится.

Пальцы на ее запястье тут же разжались, и черные глаза с недоверием посмотрели на нее.

— Ты знакома с… капитаном Джеком?

— Можно сказать и так, — с еле уловимой иронией ответила Кит. — Я приготовила тебе чай.

Француз больше не задавал ей вопросов. Он послушно выпил чай и почти сразу же заснул. Но сон его был беспокойным. Он ворочался с боку на бок, бормоча что-то во сне, потом вдруг вскинулся и посмотрел на Кит. Она подошла к изножью кровати, но ближе подходить не стала, опасаясь, как бы он снова не схватил ее за руку. Француз перевернулся на спину и вдруг, к величайшему изумлению Кит, без акцента заговорил по-английски.

— Этих ублюдков осталось только двое, только двое. Черт бы побрал этого Хардингса! Кретин, он слишком много пьет, вырубился, так и не сказав мне самого главного. Правда, кое-что я все же узнал. Хардингс несколько раз повторил: «Он — младший сын герцога». Значит, один из двух, за кем мы охотимся, — сын герцога. Больше я ничего не выудил из этого пропойцы… Джек, садись на своего серого жеребца и во весь опор скачи в Лондон, — заговорил он как бы в бреду. — Нам нужно действовать скорее. Стервятники уже почуяли добычу. Еще немного — и французы поймут, кто отправил на тот свет всех их шпионов. Будь осторожен, Джек, дружище. Джек, где ты?

— Джек уже в Лондоне, — отозвалась Кит.

Незнакомец застонал и откинулся на подушки. Долгий монолог отобрал у него много сил, и он погрузился в сон.

Кит молча переваривала услышанное. Теперь многое представилось ей в совершенно ином свете. Она поняла, что все это время Джек не помогал шпионам, а, наоборот, выслеживал их; ханстентонская шайка была лишь его прикрытием. Только сейчас ей стало ясно, почему ее муж не хотел порвать с контрабандистами. Кит догадалась, что незнакомец, которого она спасла, был вовсе не французским шпионом; он был заодно с Джеком!

Кит села у огня, вытянув ноги, и попыталась успокоиться. Она словно увидела своего мужа новыми глазами и поняла, что теперь любит его еще больше, ее чувство только окрепло, пройдя через все трудности. Только почему он причинял ей такую боль? Почему он ни о чем не рассказывал? Она ведь так стремилась понять его, постичь стремительный ход его мыслей, но видела, что занимает далеко не главное место в его жизни — место, которое ее не устраивало.

«До сих пор Джек делил со мной постель и пищу, — с горечью подумала Кит. — А мне хотелось бы, чтобы он делился со мной всем, что есть в его душе. Я хочу жить его жизнью, даже если эта жизнь опасна и непредсказуема».