Проходя мимо ювелирного магазина, Марина на секунду задержалась у витрины, что-то разглядывая, но практически сразу отошла. Намек понят, надо будет девочкам купить что-нибудь в подарок. Не только Марине, а вообще всем, чтобы никого не обидеть. Плохо только, что с финансами становилось туго. Ещё утром я перечислил задаток для начала ремонта, а теперь ещё покупка оборудования для съемки, и из двух с лишним миллионов у меня осталось всего пара сотен тысяч.

Вернулись домой ближе к вечеру. Марина практически сразу отправилась к себе, желая наконец снять каблуки и принять ванну. Остальные девушки сейчас бегали кругами по заднему двору под строгим контролем Эйны.

Кстати об Арчибальде, что-то я нигде не увидел старика.

— Санти, где твой учитель?

Наш «здоровяк» сейчас сидел перед телевизором, смотря на фигуристую девушку в купальнике, что рекламировала какой-то напиток.

— Проверьте наверху, господин, — посоветовал он, завороженно смотря, как колыхаются груди. Даже голова покачивается в такт.

Странно, что его тут нет. После призыва он большую часть своего времени проводил у телевизора вместе с Санти, постоянно ворча относительно того, что там показывают. Вот и сейчас, глядя на ту девицу, Арчи бурчал бы про звенящую пошлость местных нравов, так что было странно, что юноша занимался просмотром в одиночестве.

Арчибальд нашелся в одной из пустующих комнат, в гордом одиночестве сидел за столом в полумраке, с горящей свечой и бутылочкой скотча из местного бара. И судя по почти пустой бутылке, он сидел тут уже какое-то время.

— Арчибальд, что ты тут делаешь?

— О, Адриан. Ты как раз вовремя! Присоединяйся. Я тут… ну… вроде как проверяю, могут ли воплощенные напиться.

— И как, могут? — спросил я, подходя ближе, но на свободное место напротив садиться не стал.

— Сложно сказать. Вроде да, а вроде и нет. Я до конца не могу понять, мое состояние вызвано выпивкой или желанием напиться. Но что я могу сказать точно — рецепторы у воплощенных притуплены, еда не безвкусная, но получать от неё полноценное удовольствие не выходит. Знаешь, это словно тебе дали не твое любимое блюдо, приготовленное мастером, а его жалкое подобие. Есть можно, но удовольствия как от настоящего не получаешь.

— Ты поэтому решил напиться?

— Нет! Говорю же, провожу эксперимент! — надулся Арчи. — Присоединишься?

— Пожалуй, нет, — качнул я головой.

— Зануда, — хмыкнул он, махнув рукой. — Не хочешь — мне больше достанется.

— Не налегай слишком сильно, — посоветовал я перед тем, как уйти. — Может, ты и воплощенный, но не думаю, что Марина будет в восторге от твоего перегара по утру.

— Говорю же, зануда ты… Хотя стой!

Я остановился на пороге и встал вполоборота.

— У меня есть вопрос к тебе.

— Какой?

— Как я умер?

На мгновение воцарилась тишина. Арчибальд выжидающе смотрел на меня, а я в свою очередь не знал, что ответить.

— Ты не помнишь?

Он помотал головой.

— Нет, у воплощенных вообще что-то странное с мыслями. Поскольку мы привязаны к тебе, то и помним по большей части то, что либо связано с тобой, либо что может быть тебе полезным. Например, я сегодня понял, что не помню лиц своих детей. Всех девятерых! И даже не знаю, живы ли они… Но не это самое хреновое, Адриан, а то, что мне на это всё равно. Я должен что-то чувствовать по этому поводу, но не чувствую, как бы не старался, — Арчи с горестью посмотрел на бутылку перед собой. Помедлил, а затем налил ещё стопку и залпом её опрокинул. — Так как я умер?

— Во взрыве. Ты создал самый мощный взрыв, который я когда-либо видел, испепеливший тысячи тысяч наших врагов.