Качаю головой:

— Нет, не передумал.

— А твоя мама?

— Мама есть мама. Она молилась и ждала.

— А я… Я для тебя носки связала.

— Какие еще носки?

— Теплые, шерстяные.

— Летом?

— Я первый раз в руки спицы взяла. Не знала, как начать, вязала, распускала…

Маша еще что-то лопочет, а на меня накатывает раздражение: кто она такая, чтобы перед ней оправдываться?

— Дай телефон, — требую я.

Маша протягивает трубку. Я нахожу в контактах имя Златы Солнцевой. Жму вызов. Вместо ответа техническая белиберда.

Я злюсь:

— У тебя неправильный номер.

Набираю по цифрам телефонный номер из заявления в ЗАГС и опять слышу — «Абонент выключен или…».

Маша видит, кому я звоню. Хмурится.

— Злата сказала, что ты контужен и ничего не помнишь.

— Я Контуженый, но помню, как звонил ей и сказал, что руки-ноги целы. Целы! А она наплела про протез!

— Какой протез? — Маша пытается утихомирить мою разбушевавшуюся руку.

— Обманула. Мою мать обманула. Соврала!

Голова трещит, ноги заплетаются. Маша сковывает мои судорожные движения в крепком объятии. На ее светлые волосы капает кровь. Кровь из моего носа. Она отводит меня к скамейке, усаживает, вытирает кровь с лица бумажными салфетками. Я пью таблетку от головной боли. Жду, когда полегчает.

Маша говорит что-то успокаивающее, а я слышу, как объявляют прибытие пассажирского поезда. На этом маршруте работает Злата!

Я отталкиваю Машу и спешу на перрон. Хочу бежать, но не могу из-за сломанных ребер. Стоянка поезда десять минут, я должен успеть найти Злату.

Иду вдоль состава от вагона к вагону. Вглядываюсь в лица проводниц. Те видят меня и шарахаются.

Замечаю полненькую проводницу со знакомым лицом. Смотрю на бейджик — Оксана. Точно! Оксана сменщица Златы.

Наседаю с вопросами:

— Где Злата? Она работает здесь.

— Злата уволилась.

— Когда?

— После прошлого рейса.

— Почему?

— Вроде парень у нее погиб.

— Я жив! Она знает!

— Может, другой парень, — оправдывается проводница и отступает.

Я выхожу из себя:

— Мне надо с ней поговорить. Где Злата?

На шум прибегает бригадир поезда:

— Молодой человек, не мешайте работать.

— Она прячется в поезде! — решаю я и заскакиваю в вагон.

Оксана объясняет бригадиру:

— Он с Донбасса. Контуженый.

Я иду по вагону, заглядываю в каждое купе. Поезд трогается. На перроне мечется встревоженная Маша. Она ловит мой взгляд через окно и бежит следом, цепляясь глазами за глаза, словно такой сцепкой хочет удержать поезд.

А я ищу Злату, хлопаю раздвижными дверцами купе и требую:

— Злата, выходи! Это Никита. Кит! Контуженый!

Меня хватает бригадир, пытается утихомирить:

— Контуженый, покиньте состав!

Теперь я другой, не тот робкий парень из ночного клуба. И бью первым. Благо, правая рука в порядке. Бригадир отшатывается, но держит удар.

Проводница Оксана вопит и зовет на помощь. Высовываются пассажиры, прибегает проводник-мужчина. В меня вцепляются несколько рук, я пытаюсь отбиваться и падаю. Сломанные ребра и ключица обдают внутренним жаром, меня обездвиживает жуткая боль. Мелькает мысль, сейчас бы оружие.

И вот я со связанными руками в купе проводников.