Не беда, у меня есть адрес представительства завода «Краскопласт». Еду туда. Офис располагается в современном бизнес-центре из стекла и бетона. Пропускная система тоже современная, нужно получить электронную карточку по персональной заявке. Без карточки мимо умных турникетов и неразговорчивых охранников не прошмыгнешь.

Караулю весь день Русика у входа в бизнес-центр. Безрезультатно. Или он не приезжал, или я потерял бдительность.

Вечером снова звоню Алене с просьбой:

— У меня проблемы.

— А я уж губы раскатала и глаза покрасила, думала соскучился.

— Помоги, красавица.

— Вторая попытка — зачет.

— Не могу попасть к Руслану Краско. Боевой командир Кит рядового Русика не интересует.

— Теперь у него в голове только бизнес.

— И телефон у него сменился.

— На российский поменял. Хотя наши тоже теперь на российский код переключили.

— Вот ты и позвони Руслану Краско. Скажи, представитель администрации Лисичанска хочет встретиться, обсудить большой заказ на пластиковые окна.

— Ты же не умеешь врать, Контуженый.

— Врать будешь ты, Алена.

— Честный. Тогда скажи, честный, ко мне приедешь?

— Не знаю.

Алена вздыхает:

— И когда твоя контузия пройдет.

— Не знаю, — повторяю я.

— Всегда хотела дружить с честным парнем. Дурой была!

— Помоги, красивая-раскрасивая, — смиренно прошу я.

Алена смеется:

— Ладно, попробую. Хоть кто-то должен уметь врать.

Утром она перезванивает:

— Пляши, Никита Данилин. О встрече договорилась. Сегодня тебя ждут в офисе Руслана Краско в пятнадцать часов.

— Ты чудо.

— Чудо лгунья.

— Это для дела.

— Много у тебя странных дел. Про эксгумацию Краско я тоже узнала.

Алена держит интригу, а мне не терпится:

— Что? Что ты узнала?

— Не было никакой эксгумации. И заявлением таким никто не обращался.

— Это точно?

— Меня заверили, что судебно-медицинскую экспертизу тайно не проведешь. Краско-старший мирно покоится в семейной могиле.

— Спасибо, Алена.

— Одним спасибо не отделаешься. Знаешь, чего мне это стоило? Пришлось строить глазки начальнику полиции.

— Это ты умеешь.

— Дурак! Он старый! Рожать надо от молодых. А молодые воюют.

— И не все возвращаются, — добавляю я, вспоминая лица друзей.

— Ты же сейчас не воюешь, — упрекает Алена и замолкает.

Я растерян. Чувствую невысказанный вопрос, но не в силах ухватить суть. Контуженый мозг только-только обработал предыдущее сообщение. Эксгумации не было. И даже планов эксгумации тела Краско и проведения экспертизы не существовало. Явившийся к Злате раненый соврал! Но угроза попала в точку. Словно он знал про отравление клофелином.

Пауза в разговоре затягивается. Я прощаюсь:

— Пока, Алена. Мне еще мысли собрать в кучку, а голова трещит.

— А говорят, что женщины такие отмазки придумывают.

Я оправдываюсь:

— К встрече с Русиком надо готовиться.

— А мне в цех к бабам, которые забыли про отмазки и устали вас ждать.

44

Мучительные раздумья переворачивают всю картину в голове.