Когда за ним захлопнулась дверь, Сара встала и спрятала аптечку в сервант. Оторвала бумажное полотенце от рулона, закрепленного на боку серванта, и отерла лоб.
— Заведи собаку, сестричка, — улыбнулась Эвелин.
— Я не хочу, чтобы у него была собака, — сказала Сара. — Он легковозбудимый. Разволнуется, потом не успокоишь.
Эвелин осторожно присела, широко раздвинув ноги и по-прежнему обмахиваясь газетой.
— А ты ему ничем не помогаешь, только учишь бояться собственной тени. — Она нахмурилась и добавила, укоризненно качая головой: — Мальчик избалован. Слишком зависит от тебя. — Эвелин со стоном поерзала на стуле. — Вот ведь жара, будь она проклята.
Сара наклонилась и опустила бумагу в мусорное ведро.
— Забудь о собаке и не говори о ней при Дэйви, — сказала она. — А то заладила, прямо как Том: «Возьми собаку. Возьми собаку». Ничего другого я от него не слышала. — Она вздохнула и на секунду закрыла глаза. — Если не считать извинений. За то, что напился, за то…
— Ладно-ладно, сестричка. — Эвелин поднялась, отлепила от ног юбку. — Хватит об этом.
Она улыбнулась, подошла к Саре и сердечно произнесла:
— С днем рождения, милая. Я бы тебя обняла, но боюсь, приклеимся. Какая жара!
Сара чуть улыбнулась и подошла к серванту.
— А что в свертке? — спросила Эвелин. — Купила себе подарок?
— Это для Дэйви.
— В твой день рождения?
Они посмотрели друг другу в глаза. Затем в горле у Эвелин заклокотал смех.
— Ладно-ладно, я ничего не скажу, — произнесла она. — Он — все, что у тебя есть. Аминь. Надеюсь, мой муженек уже на подходе, так что скоро заморим червячка.
Билл с Бобом ушли наверх спать. Дэйви сидел в гостиной на тахте, обессиленно привалившись к матери; его глаза тщетно боролись со сном. Сара улыбнулась ему, затем Эвелин и Джорджу, которые сидели напротив в креслах.
Она потянулась к кофейному столику, взяла коробочку с носовыми платками из горки подарков.
— Какая прелесть!
— Рада, что тебе нравится, — засветилась от счастья Эвелин. — Нет, послушайте только, что эти индейцы вытворяют в ванной!
Она встала и быстро подошла к лестнице.
— Эй, вы там!
Гробовая тишина. Она вернулась, посмеиваясь.
— Ишь, молчат, будто воды в рот набрали. Иногда я жалею, что они не такие тихие и спокойные, как Дэйви.
Сара фыркнула. Эвелин взъерошила ей волосы и улыбнулась.
— Это комплимент, дорогая, — сказала она, — Да, забыла тебя поблагодарить за книжки для Билла и Боба.
— Не за что.
Книжка Дэйви соскользнула с его колена и шлепнулась на ковер. Он открыл глаза и сонно потянулся за ней.
— Попрыгунчик проснулся, — хихикнула Эвелин, усаживаясь на место.
Дэйви неловко выпрямился и взял со стола маленькую стеклянную пастушку, которую подарил матери с финансовой помощью Эвелин. Он смотрел на статуэтку, охваченный дремотой.
— Кр-сиво, — пробормотал он.
— Да, милый, — сказала Сара. — Очень красиво, подумать только, что ты сам купил ее своей мамочке.
— Ага…
Он пытался поставить пастушку обратно на стол, но никак не мог нащупать край. Сара осторожно забрала статуэтку и притянула мальчика к себе. Тонкая ручка упала на ее колено, глаза Дэйви сомкнулись.
— Кажется, нам пора домой, — сказала Сара. — Он уже с ног валится. |